Интриги королевского двора

— А дом будет принадлежать Ирии. На простых условиях. Если найдется тот, кто на ней женится, — это будет приданым. Если нет — пусть живет одна. Как пожелает. Это дело деревни, как поступить с гулящими лгуньями. Тем более такими.

Жалости к девице Лиля не испытывала. И глядя, как уходят крестьяне, вдруг ощутила… гордость?

Нет. Удовлетворение от хорошо проделанной работы.

Моя земля. Мои люди.

Мири, которая присутствовала на суде от начала и до конца, посмотрела на Лилю с новым выражением.

— А мне так тоже придется? Когда вырасту?

— Только если рядом не будет надежного мужа. Но если что — да. Учись, пока я рядом.

Мири согласно кивнула. Учиться она не боялась. И всегда была готова.

Моя… дочь?

Джерисон, граф Иртон пробежал глазами письмо из дома.

И выругался. Ничего особо приятного, м-да…

— Что случилось? — подал голос с кровати Рик. Он еще был достаточно слаб, но горячка спала, и докторусы уверенно говорили, что принц скоро выздоровеет.

— Что-что… Помнишь, писали, что моя корова скинула? Все подтвердилось. Миранда доехала до Иртона, это, конечно, хорошо. Отписали управляющему моими делами в столице. Но вот то, что мне придется туда ехать ближе к осени…

— Сочувствую.

— Толку от твоего сочувствия! — вспылил Джес. — Мне опять с ней в кровать ложиться! — И покривился, вспомнив супругу. — Гадство какое!!!

— Ничего, стиснешь зубы и перетерпишь, — фыркнул Рик. — Чай не в печку совать…

Джес выразительно посмотрел на друга и принялся за письмо.

— Миранда жива и здорова, и то хорошо. Деньги в поместье отправлены.

— Не понял? А зачем? Там же у тебя управляющий? Что он, налоги не собирает?

Джес только рукой махнул:

— Да тех налогов с той дыры… мне еще присылать приходится. Эдор приезжает в Альтвер к моему доверенному, закупает все необходимое и везет в Иртон.

— А чего ты Иртон не облагородишь?

Эта тема между друзьями раньше не поднималась. Не до того было.

— А зачем?

— Родовое поместье все-таки.

— Захолустье у Мальдонаи в… — грубовато выразился Джес. И скорректировал: — Вот смотри. У меня дом в столице, небольшое поместье под столицей, все дела в торговле, ну еще мой полк… за каким… мне та глушь? К тому же там еще бабка жила до недавнего времени…

— И что?

— Старая дрянь терпеть не могла ни отца, ни меня, ни Амалию… я помню, один раз он нас привез туда, так бабка орала, чуть ставни визгом не посносило. Отец вышел бледный от злости, хлопнул дверью — и увез нас обратно.

— А ты сам потом не пытался выяснить?

Джес фыркнул:

— Да все бабы — дуры. И Мальдоная в их головах ногу сломит.

— Зря ты так. — Рик был задумчив.

— Есть, конечно, исключения. Но я таких до сих пор не видел.

— Что, и Адель?

— Я же говорю — все. Сколько живу — ну разве что мать не совсем, ну и Амалия. А остальные… курицы!

Рик только покачал головой. На языке у принца крутилось, что Джес совершенно зря так самонадеян.

Женщины избаловали его.

Красота, молодость, богатство, близость к трону — совершенно неотразимое сочетание. Но рано или поздно Джес наткнется на ту единственную, которая окажется достойным противником.

И Рику очень хотелось на это посмотреть.

Письмо лежало на столе перед Эдоардом. И он внимательно перечитывал его, словно стараясь разглядеть за простыми словами человека.

Вот она нажала чуть сильнее, едва не прорвав пергамент, — нервничала? Вот зачерпнула чернила на перо — и строчки получились жирнее. А тут перо в раздражении скребнуло по бумаге. Злилась? Устала переписывать?

Ганц упоминал, что графиня писала письмо не один день.

Думала, подбирала слова, советовалась с тем же Ганцем…