Интриги королевского двора

— Не она, а Ричард. Я все объясню, когда мы встретимся в Блэкхите. Ричард в Тауэре, но королеве удалось добиться его освобождения. Возможно, он… пострадал. — И она отвела глаза. На лице Филиппы отразился ужас. — Королева боится, что, оставшись здесь, ты станешь заложницей. Тебя отвезет домой сэр Адам Уэстлейк. Ты с ним знакома?

— Да, он близкий друг моего отца.

— Мэри, нам понадобятся лекарственные снадобья, — напомнила Энн, — особенно маковый сок, разыщи его. — И она снова обратилась к Филиппе: — Возле конюшни тебя ждет человек, который проводит вас обеих к сэру Адаму. Он отвезет тебя в город в лодке.

— А как же вы? — с тревогой спросила Мэри.

— Я еду с Уотом и Симпкином в Тауэр. Ни слова больше, Мэри, времени нет! Я нужна Ричарду. Скоро мы снова встретимся. Позаботься о леди Филиппе.

Застегнув седельные сумки, Мэри протянула их Энн, которая уже успела переодеться в простое шерстяное платье и самый теплый из своих плащей. Все одобрительно кивнули: в поездке важно не только не замерзнуть, но и прикрыть лицо капюшоном. Они направились по коридорам, к одному из боковых выходов. Как и другие фрейлины королевы, Энн и Филиппа часто навещали в конюшне своих любимых лошадей, поэтому их появление там обычно никого не удивляло, но, поскольку было уже поздно, Энн опасалась, что кто-нибудь насторожится, заметив их во дворе или возле конюшни. К счастью, им не встретился никто из придворных. Разыскав Уота, Энн коротко объяснила ему, что случилось.

— Найди Симпкина. Соберите все, что понадобится вам для долгой поездки, и раздобудьте крытую повозку для меня. Я подожду здесь, в конюшне.

Уот чуть ли не бегом бросился исполнять приказ хозяйки. Тем временем Мэри успела переговорить с рыжим конюхом, человеком сэра Адама. Вскоре Мэри и Филиппа покинули дворец. Прощаясь с Энн, Мэри не сумела скрыть страх и недовольство.

Ожидание показалось Энн невыносимым. Она успела попрощаться с любимой кобылой. Застав ее в слезах, Симпкин ободряюще произнес:

— Не беспокойтесь, мистрис. Уверен, королева вернет вашу лошадь в Раштон.

— Конечно. Вы нашли повозку?

— Да, но в такой поздний час за нее запросили бешеные деньги. А если бы мы наняли возницу, он стал бы обо всем допытываться, — объяснил слуга. — Боюсь, теперь денег у нас в обрез.

Взяв у Энн седельные сумки, он быстро повел ее мимо аббатства, туда, где уже ждала запряженная лошадью повозка. На козлах сидел Уот. Симпкин подсадил хозяйку в повозку, помог устроиться на деревянной скамье, положил сумки к ее ногам, занял место рядом с Уотом, и они двинулись к городу.

Энн била дрожь, она поплотнее запахнулась в плащ. Драгоценный приказ об освобождении Ричарда она спрятала на груди, за лифом платья. Колеса повозки грохотали по булыжным мостовым, по обе стороны от которых пылали факелы. Энн было по-прежнему страшно. А если комендант Тауэра не поверит ей или кто-нибудь уже успел сообщить ему, что королевский приказ отменен?

Она изнывала от желания увидеть Ричарда, обнять его, убедиться, что он жив и почти не пострадал за время краткого пребывания в страшных застенках. Повозка катилась так медленно, что Энн хотелось прикрикнуть на лошадь, попросить возницу подхлестнуть ее. Но она знала: Уот и без того торопится и при этом опасается не только колдобин мостовой, но и грабителей, которыми кишели улицы города, несмотря на обходы стражников. Наконец повозка остановилась, и Энн выбралась из нее быстрее, чем Симпкин успел прийти ей на помощь. Властным жестом он велел ей вернуться на свое место.

— Мы у Тауэра?

— Да, мистрис, у главных ворот. Дайте мне приказ.

— Я пойду сама.

— Это неразумно, мистрис. Мистер Ричард не позволил бы вам.

Энн умоляюще заглянула ему в глаза. Лицо Симпкина казалось бледным в мечущемся свете факела, укрепленного на стене возле ворот.

— А если вам откажут?

— На приказе печать короля, мистрис. Кто осмелится противиться его воле? Ждите здесь, я скоро приведу мистера Олларда. Клянусь вам, — мягко добавил он, и Энн отпустила его руку. Симпкин взял драгоценную бумагу и велел Уоту присмотреть за Энн. Подойдя к воротам, Симпкин заговорил с йоменом, стоящим на страже.

Энн забралась в повозку и съежилась, радуясь тому, что крыша оберегает ее от яростных порывов ветра. Уот хлестнул лошадь, отъехал от ворот, свернул в тихий переулок и остановился там. Заглянув в повозку, он спросил, не замерзла ли Энн.

— Нет, Уот, не беспокойся. Мне просто не терпится увидеть мистера Олларда.

— Мне тоже, мистрис. — Уот переминался с ноги на ногу. — Как вы думаете, его отпустят?

— Будем молиться, Уот, чтобы отпустили.

Энн то и дело поглядывала в сторону ворот тюрьмы. Господи, сколько же узников погибло за этими неприступными стенами! И как только граф, ровесник Ричарда, сохранил рассудок, проведя здесь почти всю жизнь?

Ей было искренне жаль незнакомого человека, который, по мнению королевы, уже обречен. Вскоре тьма скрыла из виду все вокруг, кроме неровной каменной стены и двух йоменов с алебардами, охраняющих ворота.