Интрижка (СИ)

— Если бы он взял себя в руки. Если бы боролся за нас. Если бы заставил нас держаться поближе, я бы тебя не встретила.

— Это мило, Из, — тихо сказал он. — Но это не изменит…

Пока он говорил, ее глаза метнулись вверх, а затем снова опустились, прежде чем она прервала его.

— Я бы прошла через все снова, если бы это привело меня к тебе.

Он почувствовал, как в груди начало гореть.

Брукс попытался перегнуться через голову Джонни.

Поэтому он перевернул Брукса и усадил его попку себе на колени.

Брукс взвизгнул.

Иззи улыбнулась и прошептала:

— Можешь наброситься на меня, когда мы вернемся на мельницу.

— Спасибо за разрешение, — проворчал он вместо того, чтобы поделиться тем, что ему оно не нужно.

Ее улыбка стала шире.

Она тоже знала, что оно ему не нужно.

— Мороженое всем? — крикнула Адди из кухни.

— Да! — крикнул Джонни в ответ.

— Да! — поддержала Иззи.

Брукс взвизгнул, а затем шлепнулся на коленки, хихикая.

***

— Тайная комната открыта, — с благоговением пробормотала Иззи.

Джонни только что провел ее в гардеробную, в которую вела дверь в задней части ванной.

Он включил свет, зажегшийся в нише на потолке и осветивший вешалки и полки, а также островок посередине. Пройдя в комнату, он небрежно бросил ее сумку (которая была намного тяжелее, чем вчера) на островок с раздвижными стеклянными панелями, которые закрывали отделанные бархатом углубления для ювелирных изделий.

Все они были пусты.

— В чем тайна? — спросил он.

Из бродила у противоположной стены гардеробной, будто по зачарованному замку. Подняв руку, она провела кончиком указательного пальца по пустой наклонной полке с выступом, предназначенной для обуви, но в данный момент пустующей.

— Иззи, — позвал он, когда она ничего не ответила.

Она остановилась и повернулась к нему.

— Мне всегда было любопытно, что здесь находится. Я чуть не заглянула сюда в то первое утро. Но не хотела шпионить.

— Это просто гардеробная.

— Самая большая, самая великолепная гардеробная в истории человечества, — поправила она, взглянув поверх него на вешалки, которые были единственными в огромном помещении, занятые одеждой. — Хотя для нее тебе нужно больше джинсов.

Его губы дрогнули.

— Мне не нужно больше джинсов.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Ты сделал ее для Шандры, да?

Его губы перестали дрожать.

— Из…

Она склонила голову набок и прервала его.

— Тебе не нравится говорить о ней.

— Мне не нравится, что она является частью нас, — поправил он.

Она слегка улыбнулась и направилась к нему.

Подойдя ближе, положила руку ему на грудь и, запрокинув голову, посмотрела на него.

— Она была частью твоей жизни, — тихо заметила она.

— Я знаю это.

— Той жизни, когда ты обустраивал это место, — предположила она.

Он положил руки ей на бедра.

— Мы собирались жить вместе. Но так и не дошли до этого, Иззи.

— Ты сделал для нее гардеробную. И ванную тоже.

— Да, но она ни разу не воспользовалась ни одной из комнат, Из.

Она подалась вперед и спросила:

— Это для меня?

Он пришел в замешательства.

— Что для тебя?

— Все эти заверения, они для меня?

— Ну… да, — дал он очевидный ответ.

— Хорошо. Тогда позволь прояснить, что я не вижу от тебя никаких намеков на то, что ты все еще привязан к ней. Я даже не думаю об этом, пока ты не приложишь все усилия, чтобы заверить меня, что ты на ней не зациклен. У нас было сложное начало, милый. Потом все уладилось. Кроме, конечно, того случая, когда Перри в гневе умчался, раскидывая во все стороны гравий. Но это не касалось нас. Нам просто пришлось иметь с этим дело. — Она прижала руку к его груди. — Ты можешь говорить о ней. Можешь рассказывать о том времени в своей жизни. Можешь перестать так стараться защитить меня от того, что случилось, когда я даже не жила в этом городе.

Она подалась еще ближе, так что ее груди коснулись его груди.

— Я помню прошлую ночь, когда ты был внутри меня. И я поняла твое сообщение, Джонни. Ты продолжаешь пытаться просветить меня, но с первого момента, как я тебя встретила, я точно знала, какой ты парень. Ты не из тех, кто мог бы завлечь меня, начав нечто настолько серьезное, если бы твое сердце и разум были заняты кем-то другим. Шандра в прошлом, но это прошлое твое, а я хочу знать о тебе все.

— Мне это нравится, детка, — мягко сказал он. — И я пытаюсь успокоить тебя по этому поводу, но также знаю, что все в городе принимают чью-то сторону, словно у Шандры есть шанс, когда его нет, и я хочу убедиться, что ты это понимаешь. И я не хочу, чтобы, приехав в город, ты слышала дерьмо, которое заставит тебя сомневаться в наших отношениях. Я хочу, чтобы ты знала, как у нас обстоят дела, и если услышишь какое-нибудь дерьмо, сможешь быть сильной и уверенной в том, что оно ничего не значит. Черт.

— Мне все равно, что они думают, — ответила она. — Их здесь нет. Они ничего не знают. И эта гардеробная не ее. Она твоя. Ванная комната тоже не ее. Она твоя. И она не твоя. Твоя я.

Он чувствовал эти слова повсюду. Абсолютно повсюду.

Но когда она была так близко, ее сиськи касались его груди, он чувствовал эти слова, в основном, в своих яйцах и члене.

А значит, «Элиза» прозвучало рычанием.