Интроверт

Люди смотрят на меня так, как будто я уголовник. Во всяком случае, закон ничего против меня не имеет. Частенько меня колют всякой всячиной. Разок я спросил что именно, и мужик с слегка перекошенным лицом ответил что–то себе под нос, что я не смог разобрать. Кормят хорошо, в рационе даже есть шоколад фрукты и ещё какая–то зелень, после которой мне хочется в туалет. От уколов я никаких изменений в состоянии не замечаю.

А ведь забавно получается, всю жизнь считал, что те вещи, которыми взрослые занимаются это такое далёкое, это совершенно другой уровень, а теперь осознаю, что я незаметно просто взял и вывалился в этот чан дел и суеты, с которыми вот–вот уже необходимо разбираться. Правда, здесь это не особо актуально.

Интернет на компьютере есть, но способы обмена информации со своими знакомыми мне обрубили. Порно–сайты не запретили — озабочённость тестировать. Пока мне не особо хочется возвращаться домой. Ещё немного посидеть здесь можно, благо, я чувствую себя человеком, придерживаюсь правил гигиены чистоты и порядка. В отличие от больницы здесь есть почти всё необходимое. Дома лучше, но там я был уже больше двадцати лет, так что можно сделать небольшой перерыв. Тем более, что дома тоже нечего делать. А здесь, я чувствую, скоро получу объяснения. Верно, Александр Петрович сегодня всё мне скажет. Пора.

Я нашёл его кабинет, у которого была позолоченная табличка с надписью «Заместитель руководителя исследовательского проекта, Александр Петрович Мадаев. Внутри он разговаривал с какой–то женщиной. Я, как обычно подожду секунд десять и перебью. Нет, он заговорил сам, с почти незаметной улыбкой.

— Здравствуй, Евгений. Вот, кстати, Елена Евгеньевна — ещё один твой лечащий врач.

«Значит, так меня зовут?» — прокрутил я в голове фразу из фильмов про амнезию. Естественно так! Мы поздоровались, она извинилась и ушла.

— Было бы неплохо… — он хотел перебить, но я начал не как обычно, поэтому он стал слушать, слегка прищурившись, — знать…

— Почему ты здесь, верно? — перебил он меня.

— Да.

— Тебе говорили, что тебя хотят вылечить, да? Это не совсем так. На самом деле ты нам нужен, чтобы помогать проводить исследования. Исследования различных свойств человеческой психики. — Он сделал паузу и продолжил, — Выбран ты был по нескольким причинам. Мы провели некоторые тесты, проанализировали информацию, и поняли, что ты являешься довольно ценным человеком для нас… — Он опять слегка улыбнулся и замолчал.

— Что ценного?

— Ну, во–первых, ты являешься довольно сильно выраженным интровертом, а таких людей найти, на самом деле не просто. Во–вторых ты довольно сдержанный человек, и, как я понял, ты не против того, чтобы находиться здесь и готов нам помочь. В-третьих, нам интересен человек, прошедший и успешно преодолевший такие сложные моменты как у тебя. — Он попытался сделать жалостливую мину и замолчал.

— … То…

— Я думаю, ты и сам знаешь, что многим людям очень трудно пройти через то, через что прошёл ты. — перебил он меня.

— Следили за мной и читали мои переписки дома?

— Ну не я лично, но да, у секретных служб некоторое досье на тебя имеется, — слегка нахмурился он, — я думаю, тебя это не удивит.

— Какие препараты мне подают?

— Прошу прощение за уколы, но некоторые препараты необходимо вводить именно внутримышечно, я, конечно, понимаю что всем было бы приятнее их употреблять перорально, но проходя через ЖКТ многие вещества просто напросто теряют необходимые свойства. Тебе подают глюкозу, селен, витамины, и ещё пару новоизобретённых препаратов, которые пока просто называют P-27 и Sl‑34. Все они уже были испытаны на животных, так что видишь, какую важную роль ты играешь в научном прогрессе?

Я засмеялся. Вот корочник, не пойму он в шутку или в серьёз.

— У–и–у, ну теперь я горд. Буквы в названии препаратов русские или английские? — спросил я.

— Английские, — задумавшись, ответил он.

— Это радует. Однако я всё равно не чувствую никаких изменений…

— …А что ты подразумеваешь под изменениями?

— Всё что не так как было раньше.

— Ну эти вещества открыли совсем недавно, и на разных людей они действуют по–разному, на кого–то вообще не действуют, но и эти особенности организма нам важны.

Я забыл, что хотел спросить, так что спросил самое очевидное:

— Через сколько меня можно будет освободить?

— Через пару недель, — спокойно ответил он.

— Нехило, а я пока был без сознания, успел где–то дать письменное согласие на удержание?

— Нет, — нахмурившись, ответил он, — но в твоём случае тебе всё равно лучше находиться здесь и сотрудничать со мной, ведь за пределами этого объекта у тебя могут быть проблемы с законом. Ты понимаешь о чём я говорю. А здесь тебе ничего не угрожает. Так как теперь ты помогаешь своей родине, и когда ты отсюда выйдешь, у тебя уже не будет проблем. Так что, как видишь, всё в порядке, всё что нужно, это посидеть в нашем учреждении ещё несколько дней…

— Ясно. А что делают эти вещества?

— Стимулируют некоторые отделы мозга. Прошу прощение, давай продолжим беседу попозже?

— Хорошо.