Интроверт

Да, только вот прикинь, как себя после такого интроверт почувствует. Так вообще диву дашься, что он ещё перед тобой стоит. Да, к тому же ещё и, вроде, в добром здравии.

Мы докурили.

— Ну спасибо, что не смеялся…

— Да ладно, не за что.

— Колесо будешь?

— Ха–ха–ха. Ну ты даёшь! Быстро темы меняешь! Как достал–то?

— Ну кто–то ключ электронный стянуть может, кто–то — колёса вырубить.

— Да ладно, там повезло просто. — А таблетку–то он взял. Надо, чтобы он как можно быстрее забыл эту историю.

Глава 15

Как бы там ни было, я рад тому, что и здесь я продолжаю узнавать что–то новое и чему–то обучаться. Например, эффективной ходьбе с точки зрения повышения скорости и уменьшения энергозатрат, в том числе и по лестнице.

Заметил, что многое из того, что пишешь в дневнике, зависит от твоего настроения. И, забыв написать что–то сегодня, завтра уже писать не хочется, да и смысла особого не видишь. Выходит — мысль просто смыта в унитаз, притом, скорее всего, безвозвратно. К теме баланопостита возвращаться уже не охота. Да и дело уже идёт на поправку с каждым днём. Как и всегда у меня бывает — обошлось. Но было же! И, кстати, стоит отметить тот факт, что с детства я был абсолютно здоровым мальчиком. Даже в школе у многих уже было зрение по сколько–то, а у меня — единица. Я ещё тогда удивлялся. Ну с зубами, может быть, небольшие проблемки были, но не более того.

А вот с возрастом вдруг началось. Прыщи, сколиоз небольшой, потом — у правого глаза зрение 0,4, кожа от алкагаля краснеет, нервный тик правого века, сейчас вот иммунитет пропустил заразу, да и вообще рожа мне моя что–то не нравится. В общем, если покопаться, то букетик нарыть можно. И это очевидно. Аж по двум причинам. Да, загоняться по этому поводу нельзя.

Есть у меня надежда, бутон которой ещё даже не распустился. Одна надежда, разумеется, на то, какой превосходной и незыблемой личностью я буду, вырвавшись на волю. А другая — на то, благодаря чему я таковым буду на воле. По сути, все сейчас здесь только из–за этого.

В данный момент мне уже прилично надоела эта скучная дыра. И даже почти полностью воссозданные условия домашнего быта дают лишь небольшую толику удовлетворения. А надо–то его намного больше.

Как я пару лет назад сформировал некоторые метафоры, для описания внутренних состояний, после очередного воздержания от антидепрессантов. Есть чувство «покинутого на корабле», после того, как все сбежали с него, как крысы. И есть ощущение «предвкушения праздника». Сейчас у меня в душе и то и другое. Правда у меня через пару недель день рождения. Но всё это говорит о том, что каким бы замкнутым и интровертным ты ни был, человек — всё равно существо общественное, и как ни крути, совсем без взаимосвязей с людьми, никто не сможет.

Основная моя проблема в том, что я не знаю, как жить. Я не знаю, по какому пути следовать. В итоге всё, что я могу, только предполагать, и исходить из того, что уже имеешь. Есть как минимум 2 пути, 2 образа моей жизни. Вдруг этот, на самом деле для меня в итоге более выгодный? Как это определить? Ведь я постоянно и на этом пути тоже встречаю преграды, и часто на нём спотыкаюсь. Скорее всего, я сильнее предрасположен к тому пути, о котором чаще всего думаю. Если меня подсознательно к нему влечёт, и если я постоянно и во всём вижу его отражения или его элементы. И если, идя по нему, я буду сталкиваться со всё меньшим сопротивлением, по закону Сильвы. Да.

Я кинестетик, я много видел, много читал, многое знаю о строении систем. Я часто себе представляю различные постельные сцены. Я знаю, что я был бы практически инкубо–подобным любовником. Мало того, скорее всего, появление в моей жизни дамы сердца изменило бы даже моё мировоззрение. Подумать только, мало того что не желать никому смерти, а даже наоборот, потакать телячьей слабости дамы и всячески помогать «ближним своим» строя миловидное личико! Но! Здесь есть «но». Этот первый путь пока мне, как говорится, заказан.

Другой мой путь, другое желание, не может вытеснить сексуальное, первое, животное. Но зато к нему я возвращаюсь каждодневно с самого рождения. И буду возвращаться к нему до самой смерти. Оно — это 80 процентов меня. И на этом пути, естественно, я спотыкаюсь. Я бы даже сказал, что, идя по этому пути, вообще даже нельзя быть уверенным, что передвигаешься. Но постоянно притормаживать на этом пути не так болезненно, как на пути животного влечения. Но конец этого пути абсолютен и его нельзя переоценить. Его конец мог бы оправдать всё в моей жизни. Конец этого пути заменил бы ВСЁ.