Инцидент на острове Виктория

Крутиин подошел к веревке, с сомнением потрогал ее. Она была тонкая, но крепкая.

— И ты что, залазил по ней? — удивленно поинтересовался капитан.

— Конечно, и не раз.

— А сейчас сможешь залезть наверх, посмотреть, что там? — спросил Булавин.

— Конечно, товарищ подполковник. Лезть?

— Давай! Посмотри, как там обстановка.

Малышкин поплевал на ладони, ловко, словно гимнаст в цирке, полез наверх. Через минуту он растворился в темноте шахты.

— Интересно, а норвежцы знают об этой шахте? — спросил всех Иноземцев.

— Если бы знали, то давно бы сюда залезли, — усмехаясь, сказал Крутихин.

Все застыли, в напряжении прислушиваясь к шороху наверху. Булавин посветил фонариком наверх, но луч света до верха шахты не доставал.

— Батарейка садится, — удрученно констатировал Булавин.

Стояли долго, напряженно прислушиваясь к каждому звуку. Наверху раздавались какие-то звуки.

— Какая здесь высота? — спросил Крутихин.

— «Эльбрусы» помещали в шахты высотой двадцать метров — просветил всех Булавин.

— Да уж-ж. Высота семиэтажного дома.

Снова долго стояли молча. Казалось, прошла вечность.

— Ну что там? — громко крикнул Крутихин вверх.

— Может, перебежал к норвежцам, — высказал свое предположение Самойлов.

— Не надо мерить по себе, товарищ подполковник, — жестко отреагировал Булавин. — Мы еще с вами не беседовали, что вы там разболтали норвежцам.

— Не беспокойтесь, государственной тайны я не выдавал.

— Тише, — воскликнула Беленко, — кто-то движется к нам.

Все одновременно вскинули фонарики, освещая пространство шахты наверху. По веревке медленно спускался Малышкин. Одновременно с ним вниз шахты опускался запах гари и дым.

Малышкин спустился на пол шахты. Он был весь черный как трубочист. От него пахло гарью, лицо все измазано в копоти, блестели только глаза.

— Ну, и чего ты там высмотрел? — очень спокойно спросил его Булавин.

— Товарищ полковник, там все горит, — возбужденно сообщил Малышкин. — Сарай там весь рухнул. Я долго убирал обломки с отверстия шахты. Там такая жара, как у мартеновской печи…

— Боец, нас не интересует какая там температура, — перебил его Булавин, — что ты там увидел? Где норвежцы?

— Их нету на острове.

— Понятно, что нет. Что, они полезут под удар собственной ракеты. Их корвет стоит в море?

— Так точно, стоит. И еще, — Малышкин шмыгнул носом, утер нос рукавом. — Я видел вертолеты в небе…

— Какие вертолеты?! — все офицеры, стоявшие вокруг Малышкина, воскликнули одновременно.

— Кажется, наши. Они темно-зеленого цвета, и по бокам звезды.

— Точно, это наши! — восторженно воскликнул Крутихин.

— Что они делали? — с нетерпением спросил Булавин.

— Один завис над норвежским кораблем, а другой несколько раз летал над местом, где ударила ракета.

— А норвежцы?

— Они почему-то сбежали с палубы и спрятались внутри. Я бы еще понаблюдал, но там очень жарко и земля горит вокруг. Я такого никогда не видел.

— Это здорово! — Радостно воскликнул Булавин.

— Здорово, что земля горит? — поинтересовалась Беленко.

— Здорово, что прилетели наши летуны и зафиксировали норвежцев и их удар на остров. Интересно, как они теперь будут оправдываться.

— Но зачем они ударили ракетой по острову?

— А вы не понимаете?

— Откровенно говоря, нет.

— Они уничтожили наше так называемое минное поле. По логике событий произошедших, они теперь будут лезть в бункер, чтобы найти и зафиксировать наше ОВ.

— Понятно. Поэтому нам надо срочно менять метод дезактивации зарина.

— Совершенно верно, Ольга Вячеславовна. Применим термический способ. Только пошлите отсюда, а то скоро наглотаемся дыма.

Все направились к выходу из шахты.

Глава XXIX

Экстренное заседание Совета безопасности началось в четырнадцать тридцать по московскому времени. Это было удивительно, поскольку последнее заседание состоялось только вчера вечером. Совещание открыл секретарь Совета безопасности:

— Уважаемые коллеги, причина, по которой мы здесь собрались — чрезвычайная: нарушение российско-норвежской границы корветом ВМФ Норвегии в районе нашего острова Виктория в Баренцевом море, — выражение лица секретаря Совбеза, обычно спокойное, было жестким и озабоченным. — Подробности инцидента нам доложит начальник Главного погрануправления. Пожалуйста, Владимир Григорьевич. Можете, сидя.