Интуит. Арка 1. Том 1

Вогнар послушно умолк, напоследок кинув мне взгляд, показывающий, что наш разговор на эту тему ещё не закончен. Я вернул ему взгляд, всем своим видом показывая, что никакой пользы от дальнейшего спора не будет, после чего снова посмотрел на Мираэля.

— Спасибо, что сменил для нас облик, — Мираэль в самом деле выглядел более расслабленным, — мне так будет проще.

* * *

— Как ты, Дэмиен, наверное, догадался по нашей внешности, — начал своё повествование Мираель, — мы с сестрой — полуэльфы. Однако наши родители не эльфийка и мужчина — человек, как это наиболее часто бывает, а наоборот — эльф и человеческая женщина. Подобные браки — очень большая редкость, ибо обычные человеческие женщины крайне редко привлекают в большинстве случаев красавцев — эльфов. Однако, уверяю тебя, брак наших родителей можно было смело назвать союзом двух душ — более сильной любви я в этом мире не видел, хотя нам с сестрой уже по сорок три года, и мир повидать мы успели.

Стоило отметить, что они совершенно не выглядели на свой возраст. Мне было девятнадцать лет, и при очень большом желании я даже мог бы назвать их своими ровесниками. Но оно и понятно — полукровки. Настоящие эльфы в возрасте девятнадцати лет едва дорастают до того, чтобы учиться читать, писать и считать. И в этом нет ничего удивительного, более того — это нормально: чтобы заложить в ребёнка крепкую психологическую основу, воспитать и подготовить к жизни длиной порою больше тысячи лет — времени нужно очень и очень много. Недаром совершеннолетие у эльфов наступает в сорок восемь лет.

— Большинство наших знакомых знает историю о нас примерно в таком ключе, — продолжал Мираэль, — наши родители умерли, заболев очень редкой болезнью. Нам с сестрой пришлось уйти — на тот момент нам было по шестнадцать. Мы добрались до одного из городов, где меня взяли в стражники — ну официально, фактически я был у всех на подхвате, а у Ариэль обнаружились способности к магии воздуха, что позволило ей поступить в тамошнюю магическую школу. Однако, как ты понимаешь, всё было совсем не так…

Нам было по пятнадцать лет. Тогда был обычный день. Мы с сестрой играли за домом, мама возилась на кухне, папа ушёл за водой и дровами. И ничего не предвещало беды…

Мы поняли, что что-то не так, когда мама закричала. Мы бросились на кухню и увидели ужасное: мёртвая, она лежала на полу с кинжалом в спине. Мы закричали, но в этот момент сзади кто-то схватил нас. Не прошло и минуты, как нас связали по рукам и ногам двое людей. А потом показался он… Главный работорговец, как я понял намного позже. Таисиан. Очень большой — почти на полметра выше Сайраша. Звали его Сливиаш. Он тогда сказал, что мы с сестрой — отличный товар, и за нас много дадут. А ещё сказал, что нашего папу они повесили в лесу. Нам это показалось диким — как же так? Наш папа до встречи с мамой очень долго служил Лесному Союзу, и взять его было невероятно тяжело. Как оказалось — всё те же маги крови. Беспомощного эльфа схватили и вздёрнули на ближайшем дереве. Мерзавцы!

(Здесь Мираэль сделал паузу. Глаза его горели огнём, вспоминая те дни. Ариэль сидела рядом, держа брата за руку и с трудом подавляя слёзы.)

— Связанных, нас отвели в их убежище. Надо сказать, что к нам действительно относились, как к хорошему товару. Нас никогда не били, не морили голодом, ели мы фактически с одного стола с прочими работорговцами. Но мы видели, как относились к другим. Их почти не кормили, всё время зверски избивали. Хлыстом. Тебе доводилось, Дэмиен, видеть, как кожа клочьями свисает со спины? Мне — да. И нас всё время пугали, что с нами будут делать то же самое, если не будем слушаться. Но этот… Сливиаш придумал ещё большую подлость, как сломать нас, не уродуя тела. Дважды нам подстраивали побег. Оба раза мы почти сумели спастись, но в итоге нас всегда ловили. Нам давали надежду, а потом отнимали её — и так не один раз. От такого перепада надежды и отчаяния мы едва не сломались. Ещё одного раза, по крайней мере, точно бы не выдержали. Но за целый год жизни там один — единственный раз нам улыбнулась удача…

Как-то вечером один из работорговцев проносил контрабандную траву — наркотик. Он называется химелой. Для употребления его сушат, после чего растирают в порошок. Однако — я помнил это из далёких уроков с отцом — свежие листья химелоя, добавленные в алкоголь, образуют мощнейший яд. Пронося мешок через обеденную, контрабандист споткнулся, и листья химелоя разлетелись по всему залу. Так что мне не составило труда, якобы подвернув ногу и упав, схватить несколько листиков и сунуть в карман. А через два дня выпал шанс, подаривший нам свободу…