Интуиция

— Ты хочешь сохранить свою власть, но ты должна быть расслаблена, так ты сохранишь гибкость своих движений, — шепчу я ей на ухо, положив одну руку ей на талию, а вторую, на ее вытянутую руку. Если твой захват достаточно крепкий, то движения более жесткие, а если захват более расслабленный, ты рискуешь потерять контроль над своим оружием…. Рыжик, что ты задумала? — снова спрашиваю я, удерживая ее руки и склонившись над ее телом, пытаясь увидеть ее лицо.

— Ш-ш-ш Рассел, — говорит Эви, на мгновение зажмуривая глаза. Она оборачивается и смотрит через плечо, проверяя нет ли поблизости кого-то из ангелов. Не увидев никого поблизости, он шепчет мне в ухо. — Нам нужно поговорить, но не здесь. Это должен быть приватный разговор… только ты и я. Сегодня вечером я зайду к тебе в комнату, ок? — умоляюще глядя на меня, говорит она.

— Да… хорошо, — соглашаюсь я.

Она что-то замышляет, и это серьезно — серьезней не бывает, очевидно, поэтому она не хочет, чтобы ее слышал кто-то из ангелов.

— Спасибо, Рассел, — вздыхая с облегчением отвечает она.

Ее руки немного дрожат, так что я накрываю их своими, в попытке успокоить ее. Она действительно расстроена, думаю я, наблюдая за тем, как она пытается сохранить самообладание.

Зефир возвращается, когда я снова начинаю практиковаться с мечем, а Зефир показывает Эви как работать с кинжалами. Он в ее руках.

Он начинает медленно показывать ей как им пользоваться, но через несколько минут Эви начинает пользоваться оружием, как делала это всю свою жизнь. Я понимаю, что Зефир в беде, она поворачивает в руках кинжалы на триста шестьдесят пять градусов, а затем ловит их ладонями помощью своих гибких запястий.

Потом они начинают пикироваться. Выпад и уклон и Зефир уходит от нападения, Эви встречает его атаку своей собственной, не давая ему атаковать. Когда Зефир загоняет ее в угол, она уходит от его атаки перепрыгивая через его голову, найдя для него эффективную позицию. Она смертоносна, и, даже если она ничего не помнит из своей прошлой жизни, кажется, она все еще обладает знаниями о своей прошлой жизни. Это единственное объяснение, которое я могу придумать, глядя на ее способности сражаться как воин, не имея подготовки в этой жизни.

Скорость Эви с оружием в руках не имеет аналогов. Она управляет кинжалами даже быстрее чем Зефир, несмотря на его знания и опыт. Думаю, до него только сейчас начало доходить осознание этого факта, потому что я вижу, как он все больше хмурится. Она делает выпад вперед, чем застает Зефира врасплох, она загоняет его в угол, в который чуть раньше пытался загнать ее он.

Вырвавшись в последнюю секунду, Эви пытается сохранить свое равновесие, но Зефир поднимает руку, чтобы защитить себя от ее нападения. Эви вонзает свой кинжал в его предплечье.

Из предплечья Зефира начинает капать кровь, а на лице Эви появляется ужас.

— О Господи, Зи! Прости меня, — восклицает она, с грохотом роняя кинжал на пол.

Прежде чем мы с Зефиром успеваем отреагировать, Эви подбегает к Зи и зажимает его рану рукой. Над нашими головами мерцает свет. Посмотрев сначала вверх, а потом снова вниз я слышу, как Эви ахает.

Ее рука, лежащая на плече Зефира, начинает светиться. Ноги Эви подгибаются, и она начинает падать, но Зефир успевает поймать ее другой рукой. Он осторожно опускает ее на пол и следует за ней.

— Эви? — охает Зефир.

Я вижу, что происходит: Эви исцеляет Зефира. Я знаю это, потому что я помню, что я чувствовал, как она исцеляла меня, когда меня ранили — через мою грудь прошел огонь горячее, чем раскаленный свинец, и я был не способен двигаться.

— Не сопротивляйся. Не думаю, что она сможет остановиться, — стоя рядом с ними на коленях, настойчиво говорю я.

Зефир плотно закрывает глаза борясь со жжением, которое я уверен просто разрывает его. Я не беспокоюсь за приступ Эви, ведь она исцеляет его; на моих глазах его рана исчезает.

Эви вызывает у меня чувство паники. У нее начинается серьезное кровотечение; на ее предплечье появляется косой надрез и из него начинает сочиться кровь.

В следующее мгновение в комнату входит Рид и опускается на колени рядом с Эви. Его лицо мрачнеет, пока он пытается отодвинуть от Зефира ее руку. Тепло от свечения обжигает Рида, но он все равно пытается разорвать их связь.

— Эви… любимая, ты слышишь меня? — нежно спрашивает Рид. Она поворачивает голову в его сторону.

— Отпусти Зефира, любимая, — продолжает Рид, но она не отодвигает руку, она только качает головой.

— Не могу, — удается сказать ей.

Теперь свечение ее руки потускнело, становясь менее интенсивным и так как Зефир никогда раньше не испытывал боль, которая, наверное, почти прекратилась — по крайней мере для него.

В следующую секунду рука Эви отрывается от Зефира, Рид берет Эви на руки и выходит из тренировочной комнаты.

Я сажусь рядом с Зефиром и протягиваю ему руку, чтобы помочь подняться. Прислонившись к стене, Зифир выглядит слабым, так как Эви забрала всю его энергию.

— Я не хочу, чтобы она делала этого снова, — медленно говорит Зефир, методично потирая предплечье.