Интуиция

Я смотрю как она выскальзывает из туалета и аккуратно закрывает за собой дверь. Разворачиваюсь и смотрю в зеркало. Мои крылья исчезли, и я снова выгляжу как обычный человек.

Как черт возьми это произошло?

Мое сердце все еще бешено колотится, я снова подхожу к раковине и открываю кран. Плескаю немного холодной воды на лицо и снова смотрю на свое отражение в зеркале. Заметив на столешнице бутылку виски, я хватаю ее и делаю большой глоток.

Господи, это жестоко, — думаю я. Быть к ней так близко, и остановиться еще сложнее чем, когда еще ничего не начиналось.

Я чувствую боль… она сжигает меня изнутри. Потом я снова думаю о поцелуе, который только что разделил с ней, это похоже на то, как по моим венам бежит кровь. Чувствую, что могу подойти к машине и швырнуть ее, я могу делать то, что раньше никогда бы не сделал.

Я подпрыгиваю от неожиданности, когда в дверь туалета просовывается голова Рыжика и она бросает мне футболку с длинными рукавами и говорит:

— Прости, это все что у них есть. Я буду ждать тебя в машине.

Я ловлю рубашку на ней нанесен силуэт верхнего полуострова с надписью: «Если я не Yooper, значить я не дерьмо! Правильно?» Что такое Yooper?

Я удивляюсь самому себе, так как краснею от надписи на рубашке. Она немного узковата в плечах и бицепсах, но в остальном все хорошо. Подбираю с пола свою рубашку и куртку, обвожу комнату последним взглядом, решив оставить виски на столешнице.

Выхожу из уборной и опускаю голову. Снаружи я начинаю глубоко дышать. Я замечаю, что Рыжик сидит на водительском сидении и двиготель уже запущен. После того как я забираюсь на пассажирское сидение, я еле останавливаю себя от того, чтобы не притянуть ее в свои объятия и снова не поцеловать.

Мы покидаем АЗС в молчании, она даже не смотрит на меня.

— Спасибо, — говорю я.

Она бросает на меня краткий взгляд, и затем ее взгляд снова возвращается к дороге.

— Либо все это из-за рубашки, либо из-за того, кто промолчала.

Она неверно истолковала мою благодарность.

— Нет, я имею ввиду, спасибо за твою помощь, там в уборной. Я знаю, что для тебя это было не легко, — говорю я, видя, что она действительно пытается не развалиться.

Она пожимает плечами, пытаясь одурачить меня и говорит:

— Ты бы сделал для меня тоже самое.

— Да, сделал бы, — соглашаюсь я, желая, чтобы она не выглядела такой хрупкой.

— Могу я задать вопрос? — спрашиваю я, и вижу, как она съеживается.

Она не хочет говорить о поцелуи в уборной. То есть, совершенно очевидно. Мне кажется, что единственная причина, по которой она это сделала — это чтобы я смог спрятать свои крылья, а в итоге ее сокрушает разочарование.

Но она ответила на поцелуй. Могу сказать будто она жертвует собой, но мне интересно, было ли так все время пока я целовал ее.

Ее хватка на рулевом колесе усиливается.

— Что? — спрашивает она.

— Что такое ‘Yooper? — спрашиваю я.

Лицо Рыжика трансформируется от напряженного к расслабленному юмору.

Yooper — это кто-то с верхнего полуострова, — с призрачной улыбкой отвечает она.

— Тогда мы будем Yoopers? — спрашиваю я, желая, чтобы она продолжала улыбаться.

Ее улыбка стала чуть больше.

— Не совсем. Скорее всего люди примут нас за «Полицию». Вот в чем дело: все, кто живет в Маккнау считают «троллями». Поэтому, когда тролли переезжают жить в верхний полуостров, их называют полицейскими, — поясняет она.

— Это правда? — похоже, тогда все туристы съезжаются вниз, чтобы жить в Эшвилл.

— Мы называем их «Снежные птицы», — смеясь говорю я.

— Yoopers — у туристов называют по другому… хм, дай подумать… «багажные борцы», fudgies… — говорит она, но я прерываю ее.

— Fudgies? — ухмыляясь спрашиваю ее я. (от автора: американская хип-хоп-группа, которая в середине 1990-х способствовала более тесной интеграции хип-хопа с другими музыкальными направлениями. Их музыка представляла собой уникальное сочетание хип-хопа с элементами джаза, ритм-энд-блюза и регги.)

— Что это значит?

— Здесь они лучшие выдумщики… Хэнк. Я куплю тебе один из их альбомов, тебе понравится, — говорит она. Я должен отвернуться от нее, потому что ее сексуальная улыбка, разжигает во мне желание желать ее еще больше.

— Что еще ты знаешь о Yoopers? — пытаясь отвлечь себя, спрашиваю я.

— Не так много. Большую часть я узнала из интернета, когда читала о городах, — говорит Рыжик.

Она снова начинает хмуриться, поэтому я стараюсь придумать о чем бы ее еще спросить.

— Так, здесь много поклонников Львов? — спрашиваю я, и по выражению ее лица я вижу, что она снова удивлена.

— Нет. Сейчас мы ближе к Грин Бэй, чем к Детройту, поэтому большинство Yoopers болеют за Packers.

— В самом деле? Это деревенская страна? — удивленно спрашиваю я, и вижу, как она кивает. — Я получу одну из этих деревенских шляп, мне это уже нравится, Рыжик, — дразню ее я, потому что знаю, как она относится к Детройту.

— Поверь мне, ты никогда не получишь ее от меня, — сморщив нос отвечает она.

— Рыжик? — снова глядя на нее, говорю я.

— Да? — спрашивает она.