Интуиты. Ася

— Делай, что знаешь.

Матвей не без интереса наблюдал за небольшой перепалкой своих гостей. Девчонка выглядела не лучшим образом, хотя и храбрилась изо всех сил. Невысокая, с тонкой костью. Про таких говорят "изящная". Кажется, сожмешь ее покрепче — и кости затрещат.

При мысли о том, что её можно сжать, Матвей поморщился. Хорошо, что Соломов за ним не наблюдает. Черт возьми, вот какого хрена они к нему приперлись? И эта… Да, маленькая. Да, хрупкая. Да, именно такая, как ему всегда нравилось!

В памяти невольно всплыл момент их нечаянного "знакомства", когда он прижал её спиной к своей груди, и маленькая аккуратная попка девушки невольно коснулась его бедер. В паху тут же приятно заныло, напомнив о долгом воздержании. Мать твою, начинается! Не хватало еще наброситься на нее, будто дикий зверь. Вряд ли Алексей это одобрит…

Уточнять, что будет пить девочка, Матвей не стал. Достал пузатую бутылку с янтарной жидкостью и три широких стакана, плеснул коньяка. Поставил все на небольшой хромированный поднос, стоящий тут же, в баре, захлопнул стеклянные дверки и с подносом вернулся к дивану.

— Без закуски? — съязвил Алексей, беря свой стакан.

— Дорогу к холодильнику сам найдешь, — отрезал Матвей и быстро осушил содержимое своего стакана.

Ася нервно облизнула губы, глядя на обоих мужчин. Потом отвела взгляд, избегая встречаться глазами с братом, и решительно потянулась к подносу.

— За последствия отвечаешь ты, — кивнул Соломов товарищу, наблюдая, как сестра, морщась и давясь, пьет алкоголь.

Матвей тоже заметил, что девушка пьет неумело. Это слегка удивило, но в то же время добавило плюсик в мысленный список Асиных достоинств, который, пока что, был катастрофически мал в его понимании. Ионов не любил пьющих женщин, не любил, когда женщина, пытаясь пустить пыль в глаза, поглощала спиртное стаканами и не морщилась. Такие женщины вызывали у него только брезгливость и недоумение.

— Ошибаешься, — ответил он. — Я пока ни за что не отвечаю.

Он понял, на что намекает Соломов. И принимать на себя обязательства не спешил.

Ася выпила обжигающую нутро жидкость и снова посмотрела на тюльпаны. Потом перевела взгляд на брата.

— Как быстро ты сможешь исправить машину?

— А ты уже собираешься уезжать?

— Да.

— И куда, интересно? — Алексей начинал злиться. Сначала Ионов со своим "радушием", теперь Ася с оскорбленным самолюбием. Он устал, как тысяча чертей, намучился с машиной, промок, замерз. И у него не было ни малейшего желания выступать буфером между этими двумя, которые по какой-то неизвестной причине не смогли найти общий язык. Что между ними произошло, пока его не было?

Алексей знал, у Ионова тяжелый характер. Давняя трагедия изменила его, сделала замкнутым и нелюдимым, и Соломов никогда не решался нарушить уединение друга. До этого дня. Сейчас ему нужна была помощь. Точнее, не ему — Асе. А потому ссора этих двоих не вписывалась в его планы.

Ася, насупившись, буркнула:

— Не знаю ещё.

— Замечательно! — Алексей раздраженно хлопнул себя по коленям. — Ася, послушай меня. Я не смогу тебя никуда отвезти, у меня через три дня самолет…

— Я сама, — упрямо прервала его девушка. Она сжала руки в маленькие кулачки и положила их на колени. Ее напряженная спина ясно говорила о решимости стоять на своем.

Соломов застонал сквозь стиснутые зубы и схватился за голову:

— Начинается! Сплошной геморрой с этими бабами! Ионов, я тебя как друга прошу, сделай что-то! А?

Матвей, севший на этот раз в кресло, стоящее напротив дивана, демонстративно сложил руки на груди, показывая полное равнодушие к происходящему. Вступать в диалог он не спешил. Решил понаблюдать.

— Занял позицию — моя хата с краю? Прекрасно! — взорвался Алексей, сообразив, что товарищ его игнорирует. — Но учти, на этот раз отвертеться тебе не удастся. Я предупреждал, ей наливать не стоит. При ней вообще пить нельзя.

— Это почему же? — поинтересовался Матвей, откидываясь на спинку кресла. — Буйная?

— Ага! — непонятно чему обрадовался Соломов. — Буйная! Да еще какая! У нее редкая форма алкогольной интоксикации. Пьянеет от конфет с коньяком. И становится неуправляемой. Так что готовься к скандалу и женской истерике.

— Я не собираюсь закатывать истерику! — воскликнула Ася, гневно сверкая глазами.

— Ну-ну, — выдохнул Алексей и тоже откинулся на спинку. — Предлагаю объявить тайм-аут. И помыться. Ионов, хоть в ванную-то нас пустишь?

Хозяин дома резко напрягся. Его глаза стали колючими, взгляд разом потяжелел.

— А говорил, что двоюродная! — как-то зло вырвалось у мужчины.

Соломов сначала не понял смысла, вложенного в реплику сослуживца, а потом откинул голову назад и громко захохотал.

— Ионов, ты тут совсем одичал! Честное слово! Вот ты сейчас о чем подумал? А?

— Какая разница, — фыркнул хозяин дома. — Будет вам ванная. Или душ. Кому как захочется.

— Я никуда не пойду, — в разговор вступила Ася. От принятого алкоголя к её щекам прилила кровь, они разрумянились, болезненная бледность исчезла. Только губы по-прежнему оставались синюшными, да в глазах плескалась затаенная тревога.

— Ася, придется. Помоешься и согреешься.