Интурист в России (СИ)

Дейзи пришла в полный восторг от клуба и музея при фабрике, где был представлен весь ассортимент выпускаемой продукции. Дика тоже он впечатлил: особенно то, что эту продукцию можно было заказать, а кое-что и на складе было, готовое к продаже. Прочные ткани от грубой мешковины до тонкой почти шелковой, цветная пряжа и веревки от толстых канатов до тонких ниток вызывали зависть: расшивать такими мокасины было бы одно удовольствие. Да и шить тоже.

Цех стройматериалов, производимых из отходов, то есть из костры и очесов, хоть и был мал, но зато работал и приносил немалый доход, как пояснила Любаня, сопровождавшая гостей в их экскурсиях по селу.

— Наш костробетон пользуется большим спросом, так как он хорошо сохраняет тепло и позволяет возводить дома в кратчайшие сроки. Строительство внутри села у нас также ведется из материалов собственного производства, — произнесла она с гордостью. — Получается быстро и прочно.

— Мне не нравится, что у вас на фабрике почти везде ручной труд, — сказал Артур.

— Заметил? — Любаня улыбнулась. — Да, мы задействуем машины только там, где они выгоднее по сравнению с применением человеческой силы, или где требуются особые условия: высокое давление либо обработка паром. Выписывать полностью автоматические линии из-за границы очень дорого, и они себя не окупают. Мало того, что они стоят сумасшедших денег, так еще и требуют особого обслуживания.

— Особого?

— А разве ты не знал? Все ломается, рано или поздно, и где тогда доставать запчасти? Да у нас и нет такого количества сырья, на которое эти линии рассчитаны. Расшириться-то мы могли бы, но сбывать получаемую продукцию было бы негде.

— И еще полная занятость населения, — со вздохом проговорила Дейзи.

— Ага, — немедленно согласилась Любаня. — Все выращенное мы перерабатываем у себя. И уже есть договора на поставку продукции от нынешнего сезона.

Дик слушал, смотрел и по большинству помалкивал. Все, что показывала Любаня, было бы для него куда более интересно, если бы не отложенная на неопределенный срок операция. Докторица Александра Марковна его к себе в больничку больше не приглашала, Руслан не появлялся.

Было похоже, что он, Дик, все-таки смертник: то есть третья стадия рака перешла в четвертую, и ему просто об этом не говорят, скрывая приближение неотвратимой близкой могилы. Этим же вечером он решил побродить по окрестностям в одиночестве, расширив на этот раз территорию обзора. То есть самостоятельно узнать, что находится там, за околицей противоположной от фабрики стороны села.

О чем он и поведал своим хозяевам после обеда.

Те тревожно переглянулись.

— А ты не боишься заблудиться? — спросил Матвей. — У нас хоть и не Канада, но леса густые, и в них водятся не только олени.

— Волков и медведей я не боюсь, — отвечал Дик. — Летом они не нападают.

— Еще есть кабаны, — сказала Любаня. — Говорят, секачи очень опасны.

— К самкам с детенышами я не полезу. Да вы не беспокойтесь: в свое время я достаточно погулял по горам, и умею держать направление. В случае чего взберусь вон на тот холм и найду дорогу.

— Ох! — испуганно воскликнула теща Матвея, поняв по жестам гостя, куда тот решил отправиться.

На мгновение повисла тишина.

— О-ля-ля! — наконец, сказала Любаня. — Дорогой, объясни нашим гостям сам, почему не стоит шататься по нашим окрестностям без сопровождения.

— Но детей-то вы отпустили? — молвила удивленная Дейзи.

— Так они пошли в безопасное место, и с нашими. Туда, куда можно, куда все ходят. А не в болото или священную рощу.

— Священная роща? — спросил Мигель. — Помню, вы что-то говорили об этом. Но я не думал, что это было всерьез.

— Очень даже всерьез. Так вот, слушайте и запоминайте. — Матвей перешел на английский. — На холм — нельзя. Там обитают духи. Если их потревожить, они могут отомстить.

— За что мстить-то? — сказала Дейзи. — Мы же ничего не собираемся делать — просто зашли бы и посмотрели.

— Белые же люди заходят смотреть на наших идолов — и ничего не происходит, — усмехнулся Артур.

— А у нас происходит, — строго сказал Матвей. — Те, кто туда заходят без приглашения, уже не выходят обратно.

— Там что, газ какой-то ядовитый из земли выходит? — в голосе Мигеля просквозило любопытство.

— Хуже. Человек просто пропадает бесследно. Как будто его и не было.

— Как интересно! — это снова высказался Артур.

— Ничего интересного. Там раньше в языческие времена приносили в жертву людей.

— Откуда вы знаете?

— Здесь все про это знают. Наша семья живет с навью в мире, поэтому духи нас охраняют, по лесу не кружат, посевы не заплетают и эпидемии нас обходят стороной. Но и мы в ответ обязательства имеем: лес беречь, природу защищать и брать от нее только то, что она может нам дать.

— Сурово! — засмеялся Мигель.

— А как иначе-то? Если вы захотите поклониться священному камню, скажите Олесе. Она спросит духов, и если те согласятся, то она вас туда сводит.