Инвалиды

- Вовремя, - заметил Владимир Викторович, - только список вчера передали директору тридцатой школы, а сегодня он должен направить его в администрацию, так что поторопитесь.

Степан Андреевич кивнул и решительно направился в соседнюю школу. Как назло, он не взял зонт, а на улице лил сильный дождь. Учитель не обращал на него никакого внимания.

Секретарь тридцатой школы с удивлением посмотрела на педагога, мокрого до нитки и желающего увидеть директора. Она взяла трубку и доложила о посетителе. Директор принял сразу, поскольку внимательно и заботливо относился к обитателям пятой школы.

- Парень очень выступить хочет, а я вот сомневаюсь, скрипка сложный инструмент и произведения не из простых, - взволнованно поделился учитель, любезно отказавшись от стула.

- В нашем деле главное мотивация, а уже играть вы научите, видел я ваших воспитанников, - поддержал директор.

- Да  уж, научу, - выдохнул Степан Андреевич.

Директор улыбнулся, достал список и вписал Тимура.

- Его данные нужны? – спросил учитель.

- Мы сами запросим, не переживайте.

Степан Андреевич долго и крепко жал руку директора и, попрощавшись, поспешил обратно в свою школу.

Тимур сидел за партой, когда открылась дверь и в класс, весь мокрый до нитки, завалился учитель музыки. По-другому это назвать было нельзя. Он извинился за вторжение и перед всем классом огорошил Тимура, что тот будет выступать на творческом вечере.

А уже после уроков учитель музыки показывал Тимуру правильное положение пальцев на инструменте. Ученик схватывал на лету, но вдруг отложил скрипку и, шутливо нахмурившись, спросил:

- Вы же не верите, что я смогу сыграть? Что, по-вашему, я должен сделать, чтобы все получилось?

Степан Андреевич вздохнул:

- Тебе нужно играть целые сутки, - учитель выдержал паузу, - и молиться.

Ученик понял эти слова буквально. Парень играл с утра и до вечера, до уроков и после, на переменах и на уроках музыки. Степан Андреевич нисколько б не удивился, если бы его ученик сказал, что ложится спать со скрипкой.

Каждый день музыка становилась насыщенней, а движения музыканта уверенней. Казалось, будто распускался дивный цветок, менял цвет лепестков и форму бутона, все сильнее завораживая внимание. Степан Андреевич сам не заметил, как стал закрывать глаза и погружаться в очаровательные звуки, он все меньше и меньше поправлял мальчика. Тимур в свою очередь проявлял чудеса упорства. Не взирая ни на что, он играл, играл с раннего утра и до позднего вечера.

Но не молился. Потому что не умел и был не крещенный. Да и надобности в этом не испытывал. В его семье если кто и верил в бога, то внутри себя, никому не рассказывая и не показывая.

Ранним утром Степан Андреевич открыл глаза, но подняться с кровати не смог. Его мучили кашель, боль в горле и голове. Жена позвонила в школу и сообщила о болезни, а потом сразу же взялась за народные средства. Уже скоро учитель чувствовал себя совсем разбитым, ему стало трудно дышать, а температура поднялась до тридцати восьми и девяти градусов.

Врач, который пришел через час, расспросил о симптомах и начале болезни, выслушал пациента фонендоскопом, померил давление, посмотрел горло и поставил диагноз ОРВИ. Затем выписал пять разных лекарств и, собравшись, пожелал скорейшего выздоровления.

Супруга Степана Андреевича оделась, чтобы сходить в аптеку. Уже выходя, она встретила в дверях Тимура, который узнал о болезни своего учителя и поспешил его проведать.

- Болеет он сильно, не ходил бы ты, а то заразишься.

- У меня маска есть, - ответил Тимур.

- К тебе гость со школы, - громко, чтобы услышал муж, сказала женщина и впустила Тимура в дом, - я пока в аптеку, неподалеку.

Тимур надел маску и зашел в комнату к Степану Андреевичу.

- Если я болею, это еще не значит, что ты не должен играть, - заметил учитель, увидев Тимура.

- Я играю, - ответил Тимур, показывая на футляр инструмента.

- Тогда сыграй, порадуй больного.

Ученик открыл кофр и аккуратно, как большие драгоценности, достал скрипку и смычок. Приготовившись, он высоко поднял инструмент и замер. В следующее мгновение полилась музыка.

Супруга вернулась домой, когда учитель разбирал ошибки начинающего музыканта. По ее расстроенному виду Степан Андреевич сразу понял, что случилось.

- Лекарства дорогие? – спросил он, - хоть одно купила?

Жена кивнула. Им вместе с трудом хватало денег. Все заработанные средства они отдавали за долгосрочный кредит, который взяли на обучение в институте единственного сына.

- Может у кого-нибудь занять? – спросила супруга.

- Я попрошу материальную помощь в школе, - ответил учитель.

Женщина вышла из комнаты, а Тимур вопросительно посмотрел на учителя.

- Но ведь в школе нет материальной помощи.

Учитель заговорщически посмотрел на Тимура, приставил указательный палец к губам и произнес:

- Тсс, зачем расстраивать.