Инвариант

До весны оставался примерно календарный месяц, но в воздухе уже чувствовалось ее приближение. Снега на улицах оставалось совсем немного, да и тот постепенно таял, оставляя на мощеных улицах Лёрта большие лужи, с утра покрытые тонкой корочкой льда.

И чем сильнее таял снег, тем больше мне хотелось ускорить наступление весны, быстрее отправиться в дорогу.

Я выходила на задний двор, обычно с кружкой горячего отвара, и с наслаждением вдыхала сырой и приятно холодящий горло воздух. Садилась на ступеньку крыльца и наблюдала за тем, как плывут прозрачные облака по весеннему, яркому небу. Как вытаивают из сугробов потемневшие прошлогодние листья. Как солнце согревает землю и она оживает свежей травкой.

Как потихоньку начинают возвращаться и петь свои весенние песни птицы, сидя на ветках покрытых нежно — зелеными, тоненькими листиками. Вместе со всем этим в моей душе расцветала надежда, что возможно, мои поиски увенчаются успехом. Ян, глядя на мою задумчивость и чувствуя мое явное нетерпение вернуться домой, только огорченно качал головой. Иногда тоже брал кружку с отваром и молча садился рядом, закутав нас обоих с головой в покрывало и крепко прижимал меня к себе.

В такие моменты мое сердце переполнялось нежностью к нему и благодарностью за то, что он не требует от меня оставаться с ним. Я понимала, что между нами осторожно и несмело возникает любовь.

Та самая, которая возникает на основе пережитых вместе жизненных обстоятельств, и очень хорошего понимания друг друга.

А еще я испытывала досаду на то, что рано или поздно эта идиллия должна будет закончиться. Расставаться с Яном не хотелось. Мне нравилось просыпаться с ним в одной постели по утрам, целоваться, заботиться о нем и видеть, как он старается заботиться обо мне. Хотя иногда эта забота принимала весьма комический характер.

Как- то утром, меня разбудил Ян, принесший поднос с завтраком в спальню. Что на подносе я не видела, он был заботливо прикрыт льняной салфеткой с цветной вышивкой. Я приподнялась на подушках и заулыбалась.

— Доброе утро, Ян, что это?

— Помнишь, ты говорила, что скучаешь по вашей еде? — он просто таки лучился от радости и, подозреваю, был страшно горд собой.

Я заинтересованно уставилась на поднос, завтрак в кровать само по себе очень приятно, а что-то из «нашей» еды приятно вдвойне.

Ян жестом фокусника сдернул салфетку с подноса. Там стояла вазочка с зеленой веточкой, кружка с чаем и чашка с чем — то покрытым серо-зеленой коркой, засыпанным ягодами клюквы.

— Что это? — дернув глазом повторила я, продолжая улыбаться по инерции, отчего моя улыбка стала походить на дружелюбный оскал.

— Ты рассказывала, помнишь? — Ян, почуяв неладное, нервно скомкал салфетку, — про сквашенное молоко, йогурт кажется. Вот, — гордо произнес он и тряхнул чашкой, отчего та булькнула и по спальне стал распространяться запах протухшего молока, — неделю в тепле квасил, чтоб надежнее было, сахару насыпал и ягодами сверху засыпал. Все как ты рассказывала, — он принюхался и продолжил менее уверенно, — Инга, а ты уверена, что это очень вкусное блюдо? Я сам попробовать как-то не решился.

Я, не выдержав, захохотала и уткнулась в подушку

— Ой, не могу! Ян! Молоко для йогурта сквашивают специальной закваской, ну вот вроде как для сыра, знаешь? И уж точно оно не покрывается плесенью.

— Я неправильно сделал, да? — Ян расстроено поджал губы.

— Ну что ты, — я погладила по руке, — мне очень приятна твоя забота и я понимаю, что ты очень старался. А это…ну ошибся, с кем не бывает. Может пойдем на кухню завтракать? У меня там, в кладовой, пирожки со вчерашнего вечера лежат.

— С мясом? — оживился, приунывший было, Ян.

— Для разнообразия с капустой и яйцами, — я снова рассмеялась глядя на слегка пригасшее воодушевление.

Вастаб то и дело заглядывал к нам «на плюшки».

В один из визитов он сообщил, что Керио и его сопровождающий покинули город в закатном направлении, а это значит, что скорее всего, Керио отправился в Алорну. Подозреваю, что проблем на родине у будущего Владыки накопилось немеряно.

Мы Яном переглянулись и вздохнули с облегчением. Конечно, отъезд Керио из города вовсе не значил, что опасность миновала и что нас прекратили искать, но можно было передвигаться более свободно.

Вастаб сообщивший эту новость, довольно хмыкнул, ехидно усмехнулся и, оглядев нас суровым взглядом поверх блестевших очков, подтащил к себе поближе блюдо с беляшами.

Ко мне Вастаб относился по- прежнему, с настороженной с подозрительностью. Ворчал про мою «странную стряпню», но тем не менее, пробовал ее с удовольствием. И приходя каждый раз любопытствовал «Какую еще новую еду ты состряпала? Это же надо такое придумать: каждый раз новый способ завернуть мясо в тесто». Я лениво огрызалась, но если честно, мне было приятно, что мою стряпню кто-то ценит. Да и способов «завернуть мясо в тесто» на самом деле, как оказалось, знала предостаточно.

А уплетали он, и Ян тоже, мои кулинарные изыски с удовольствием. Хороший аппетит видимо отличительная семейная черта мужчин РошЭкита.