Инвазия

Я уже поверил, что, как говорится, бог бережет дураков и пьяных, и Маркус все же сумеет выжить в этой идиотской ситуации. Энергомодуль дымился и потрескивал, но взрываться вроде не собирался, во всяком случае, если Маркус не догадается пальнуть еще раз.

И самое парадоксальное — я был уверен, что он покойник, причем станет им в первые десять шагов, а тут уже больше половины коридора пройдено…

Мы с Элен начали выдвижение в коридор, прикрывая нашего «тарана», когда сработала пятая ловушка.

Все предыдущие, кроме турелей, были крайне условно смертоносны, а вот теперь игры кончились. Из пола выехала боевая платформа, разворачивая прямо в процессе появления два блока штурмового вооружения — четыре ствола винтовочного калибра в каждом.

На месте головы у нее установлена двухзарядная пусковая ракетная установка с так называемыми малыми ракетами — небольшими реактивными снарядами, оснащенными боевой частью с термобарическим зарядом. В боевых условиях, слава богу, не перезаряжается, но нам и так хватит. Платформа закрыта мощной броней, ее позитронные мозги дополнительно оснащены аналитическим блоком, специализированным для ведения боевых действий. Короче, это серьезно.

У Маркуса шансов против нее просто не было. Блоки оружий навелись на него еще в момент развертывания, так что боевая машина открыла плотный огонь спустя мгновение после того, как показалась целиком из своей ниши. Тяжелые винтовочные пули прошили тело бедолаги. Я прямо-таки видел, как вокруг уже наверняка умершего лейтенанта появилось словно бы кровавое облачко.

Далее его тело рухнуло на пол, и я с ужасом осознал, что лейтенант еще жив — хитроумная штуковина поняла, что на нем бронежилет, и в первую очередь открыла огонь по уязвимым частям тела. Ну а теперь, выпустив третью или даже четвертую очередь, попросту вскрыла бронежилет, как консервную банку, и принялась выбивать из тела лейтенанта мясо…

Брызнула кровь, на полу моментально образовалась лужа огромного размера. Но лейтенант, даже несмотря на смертельные раны, будучи под действием наркоты, все ещё пытался подняться и продолжить бой. Разум попросту отказывался понять, что тело мертво. Тем не менее, силы стремительно покидали его — не помогала ни наркота, ни его упрямство. При очередной попытке подняться он пошатнулся, упал на пол в собственную кровь.

В ту же секунду проклятая установка, посчитав, что с лейтенантом закончила, ударила и по нам — в нашу сторону устремился дымный хвост одной из ракет, так что возможности на рефлексирование не оставалось, нужно было спасать свои шкуры. Хвала всем богам глубокого космоса, что в момент появления платформы мы находились еще в том самом коридоре с дверью, и ракета навелась именно туда.

Элен выпихнула меня крайне нелестным пинком назад, и тут же прыгнула за мной сама, затем еще и утянула меня в перекате за угловую стойку двери. По идее так было куда больше шансов не получить повреждения при взрыве ракеты.

Хлопок, и волна пламени ударила из дверного проема ровно в ту секунду, когда мы укрылись. Вроде повезло, но все же языки пламени успели облизнуть ноги безопасницы. К ее чести, она не издала ни звука, хотя через маску было видно, как заиграли желваки на скулах и сжались в точку зрачки. Ну да, ее броня выдержит многое, но не такую температуру…

Когда пламя схлынуло (а на это потребовалось несколько секунд), стало понятно, что выдержка выдержкой, но боец у нас остался один, то бишь я. Боевой костюм вкатил Элен лошадиную дозу обезболивающих, и, судя по шипению, внутренний медблок спешно что-то пытался сделать с ее обожженными ногами. Но что можно сделать с такими ожогами без медкапсулы — я не знаю.

Собственно, ситуация была аховая.

Я попытался высунуться из-за края дверного проема, но тут же вокруг меня застучали пули, а две из них крайне ощутимо ударили в бронежилет.

И только сверхчеловеческая реакция позволила мне убраться из-под обстрела живым. Блин, а ведь эта ходячая пушка сейчас решит, что достать нас проще всего второй ракетой, и пустит ее. Я, может быть, и уцелею, если успею нырнуть в дверь, но Элен мне не вытащить — в броне она весит под шесть сотен кило, я просто не подниму ее.

Рация захрипела, и внезапно в ней раздался сиплый голос Маркуса. Вот уж не ожидал, что он еще жив — его же так нашпиговала пулями, что живого места не должно было остаться!

‒ Ну что, прижала нас эта ходячая кофемолка, а, серж? — его голос был тих, через слово до меня доносилось сипение и хрипение. — Я, конечно, лажанулся по полной с этой дрянью, но, думаю, вы меня простите. Постарайся выбраться живым, и не верь корпоратам. Никогда!

‒ Маркус, ты чего задумал? Маркус? Эй?!

Но рация молчала.

Твою мать! Чего он там собрался учудить?

Пока я лихорадочно размышлял над возможными вариантами, его голос раздался вживую, из-за угла.

— Эй ты, жестянка! Думала, что можно положить «Кельта» вот так просто? Да хрен тебе!