Инверсии

До этого все шло совсем неплохо. Доктор приняла ванну, просидела больше, чем обычно, за своим дневником, потом мы зашли на рынок пряностей и ближайший базар. Гроза в это время еще только собиралась где-то далеко на западном горизонте. Доктор встретилась в доме банкира с купцами и другими врачами, чтобы поговорить об открытии школы для докторов (меня отправили на кухню со слугами, а потому я не слышал ничего важного и сколько-нибудь разумного), потом мы быстренько вернулись во дворец. В это время на небе уже собрались тучи, а со стороны пристани налетели первые порывы дождя. Я радостно – однако напрасно – поздравил себя с тем, что успел вернуться в уют и тепло дворца до начала грозы.

Записка на двери докторских апартаментов извещала нас, что король желает ее видеть, и потому мы, едва положив сумки с пряностями, ягодами, корнями и землей, поспешили в королевские покои. В Длинном коридоре нас успел встретить слуга, сообщивший, что король ранен во время тренировочной дуэли, и мы, перепуганные до смерти, со всех ног пустились к игровым залам.

– Ваше величество, пиявки! У нас есть лучшие. Редкие императорские пиявки из Бротехена!

– Чепуха! Здесь требуется прижигание зажигательным стеклом, а потом – рвотное.

– Достаточно простого кровопускания. Ваше величество, если позволите…

– Нет! Убирайтесь прочь. Вы все невежественные лиловые мошенники! Прочь отсюда, идите в банкиры, признайтесь, что самое важное для вас – это деньги! Где Восилл? Восилл! – кричал король, вступая на широкую лестницу. Левой рукой он держался за правое предплечье. Мы как раз появились на верхних ступеньках этой лестницы.

Король получил ранение в дуэльной зале, и все мало-мальски известные врачи города сбежались в этот день во дворец и собрались вокруг короля и двоих людей рядом с ним, словно толпа охотников в лиловых плащах, загнавших зверя в берлогу. За ними по пятам шли их хозяева с учебными мечами и защитными масками в руках, а в дальнем конца зала одиноко стоял крупный серолицый человек – видимо, тот, кто нанес рану королю.

По одну руку от короля находился начальник стражи Адлейн, а по другую – герцог Вален. Адлейн, записываю это только для грядущих поколений, – человек благородный и великодушный, красотой и осанкой он уступает только нашему доброму королю, правда, король бледнолиц, а начальник стражи смугловат. Эта верная, преданная тень нашего блистательного правителя никогда не отходит от него. Ни один монарх не пожелал бы себе более славной тени!

Герцог Вален – невысокий, сутулый человек с морщинистой кожей и глубоко посаженными, слегка раскосыми глазами.

– Ваше величество, позвольте моему врачу заняться вашей раной, – сказал Вален высоким скрипучим голосом; Адлейн тем временем отпихивал парочку слишком уж назойливых докторов. – Посмотрите! – воскликнул Вален. – Она капает! Королевская кровь! Вы только подумайте! Врач! Врач! Ваше величество, этот врач правда лучший из всех. Позвольте мне…

– Нет, – взревел король. – Мне нужна Восилл! Где она?

– Видимо, у этой дамочки есть дела поважнее, – рассудительно сказал Адлейн. – К счастью, это всего лишь царапина, верно, ваше величество? – Тут он поднял глаза и увидел наверху меня с доктором. На лице его появилась улыбка.

– Во!… – заревел король, по-бычьи наклонив голову и устремляясь вверх по лестнице, на несколько мгновений оставив Валена и Адлейна позади.

– Я здесь, государь, – сказала доктор, делая шаг ему навстречу.

– Восилл! Где во имя небес вы пропадаете?

– Я…

– Оставим это! Скорее в мою спальню. Ты! – Король обратился ко мне! – Посмотрим, удастся ли тебе сдержать стаю этих кровососов. Вот, держи мой меч. – Король протянул мне свой собственный меч! – Разрешаю применять его против любого, кто хоть отдаленно похож на врача. Доктор?

– После вас, государь.

– Конечно, после меня, Восилл. Я ведь король, черт побери!

Меня всегда поражало, как наш великий король похож на собственные портреты и на профильные изображения, украшающие монеты. Мне повезло – у меня была возможность видеть эти великолепные черты воочию в частных покоях короля в тот полдень, когда сиял Ксамис, доктор обрабатывала рану, а король стоял в длиннополом халате с закатанным рукавом. Пока доктор работала с его рукой, я разглядывал его силуэт на фоне светящейся громады древнего окна – голова поднята, челюсти сжаты.

Ах, какое благородное видение! Какая королевская осанка! Грива светлых кудрей, лоб, свидетельствующий об уме и мудрости, ясные, чистые глаза цвета летнего неба, четко очерченный великолепный нос, широкие изящные губы и горделивый отважный подбородок; тело одновременно сильное и гибкое, на зависть любому атлету _в лучшие годы (а ведь король уже шагнул в великолепие своих зрелых лет, когда большинство мужчин начинают полнеть). Многие говорят, что король Квиенс по внешности и физической силе уступает только своему покойному батюшке Драсину (счастлив сообщить, что его справедливо называют Драенном Великим).

– Ах, ваше величество! О Провидение! О небеса! Помогите! Ах, какое несчастье. Ах!

– Оставь нас, Вистер, – сказал король, вздохнув.