Инверсия

А он, Ферос, идиот несчастный, он смотрел на неё и не мог оторваться. Он смотрел, как она убегает от него, пританцовывая на высоких каблуках. Он любовался ей. Этими небрежно взъерошенными светлыми волосами. Он точно помнил, каковы они на ощупь. Она снова остригла их, и так ему нравилось больше, чем длинная коса. Она, кажется, стала чуть стройнее, чем на фотографии, которую он видел в приватном зале клуба.

Она спешно уходила и не смотрела на Фероса, и он злился всё больше и больше. Он надеялся, что она узнает его с первого взгляда, объяснится с ним. Он надеялся, что она всё-таки назовёт какую-то уважительную причину своего побега, и пусть ничего уже не вернуть, но Ферос попытается ей поверить, чтобы унять эту резь в груди. Но она почти не замечала его.

А он замечал все новые детальки, все мелочи её внешности: сетку едва заметных мелких морщинок около её глаз, эту привычку нежно улыбаться, которая ему так нравилась, лёгкое платье, что так облегало её стройное тело. О, это тело! Он помнил его очень хорошо! Он помнил его запах, его вкус, он помнил, как оно дрожит от возбуждения и оргазма.

Все его воспоминания вернулись к нему с новой силой, и Ферос, к своей ярости, почувствовал, что возбуждается. Он, чёрт побери, возбуждался, глядя Клер! Нет! На Светлану! Будь она проклята, почему она называется другим именем? Это имя, из-за которого он не мог её найти, он ненавидел его, хотя невольно называл им девушку.

Ферос накинул капюшон на голову чтобы мэтр не заметил, как ходят его желваки, Ферос не был уверен, что сможет держать лицо. Во время переговоров он чувствовал, что его верхняя губа сама по себе приподнимается, обнажая зубы в древнем жесте агрессии. Ферос старался держать себя в узде, но получалось у него откровенно плохо. Всё время, пока длились переговоры, он пялился на Клер.

Он слушал её голос и никак не мог отделаться от мысли, что даже после стольких лет, после того, что она с ним сделала, он всё равно хочет её трахнуть. А лучше — не один раз. Он всё так же хочет её, как тогда. И стоит ей только позвать его, он пойдёт с ней…

Но теперь даже думать об этом было невозможно. Ферос замарался — гаже некуда. Он погрузился в milieu так глубоко, как это было только возможно. Она же казалась светлой и чистой. Такой же, какой он её встретил тогда на улице в Париже. Миленькая, нежная мерзавка. Но чертовски сексуальная.

Ферос почувствовал облегчение, когда переговоры закончились. Ему было трудно выносить её общество.

— Переводчица у них ничего, — сказал Гобсек.

Ферос едва не зарычал, а мэтр кивнул, соглашаясь.

— Бывшая жена нашего уважаемого контрагента, — обронил он.

«Бывшая», — стрельнуло в мозгу у Фероса. Он даже споткнулся на ровном месте. «Бывшая жена.» В груди Фероса заклокотало странное, не очень понятное, но весьма навязчивое чувство. Он постарался подавить его, но оно лишь уползло куда-то вглубь его сознания, не исчезнув окончательно.

— Что он, с ума сошёл что ли, её звать? — спросил Гобсек.

— Она — хороший переводчик, — пожал плечами метр. — Этот Козлов — дурак, что лишился такого ценного кадра по собственной глупости. Если жена надоела, кто ему мешал завести любовницу и сделать это тихо?

— А какая жёнушка! Я бы не отказался!

Гобсек повертел головой, выискивая Клер на улице, но она уже ушла. Не найдя Клер, он многозначительно зыркнул на мэтра и сально хмыкнул. Ферос едва не врезал ему по лицу, но вовремя сдержался.

— А как она тебе? — мэтр обернулся к Феросу и выжидательно посмотрел на него.

— Ничего, — пожал плечами в Ферос. — Как и все женщины с хорошей фигуркой и симпатичным личиком.

— Нет в тебе любви, Ферос, — хмыкнул мэтр, но отстал от своего палача. — Всё. Возвращаемся в отель. Этот русский должен предоставить нам документы, которые до сих пор не выслал. Ждём три дня.

— В отель? — удивлённо произнёс Гобсек.

— А что не так? — чуть недовольно спросил мэтр.

— Может, Москву посмотрим?

— Что я не видел в этой Москве? — отмахнулся мэтр. — Это же — не Париж.

И машина покатила в сторону гостиницы. Ферос целый день мучился мыслями о Клер. Он вспоминал, как двигались её губы, когда она переводила, как двигались её руки, как вздымалась и опускалась грудь.

Он вспоминал и чувствовал противное шевеление в паху, которое он никак не мог остановить. Его злило то, что эта девчонка до сих пор так сильно влияет на него, что он до сих пор так сильно хочет её.

Надо просто прочистить мозги, подумал Ферос. Нужно вытолкнуть эти мысли из головы. За десять лет Ферос научился выталкивать мысли о Клер. Способ ему не очень нравился, но помогало только это, и он решился.

— Мэтр, я могу отлучиться на два часа?

Мэтр удивлённо посмотрел на своего палача, но вопросов задавать не стал, только коротко кивнул. Ферос спустился на цокольный этаж и подошёл к девушке за стойкой ресепшн. На её лацкане красовался флаг Франции, значит, она говорит по-французски.

— Подскажите мне хороший клуб, пожалуйста, — попросил Ферос.