Инверсия праймери. Укротить молнию

— Тина! — вывел меня из состояния задумчивости голос Минь.

Мне тут же стало ясно, что церемония приостановилась.

— Да?

Минь повернула голову к Стоунхеджу:

— Он не примет этого условия!

— Это незаконно! — отозвался тот, причем достаточно тихо, чтобы его не услышали присутствующие.

— Тина сама выбрала этот обряд, — произнес Эльтор. — Если Джаг принял такой текст, то это — ее выбор.

Стоунхедж хмуро посмотрел на него.

— Вы не прочитали текст собственной церемонии бракосочетания?

— Я не смог этого сделать, — ответил Эльтор. — Джаг только разбудил меня.

— Послушайте, Макс! Это был ее выбор! — сказала Минь. — Она настояла на этом!

— Но это незаконно! — возразил директор станции. — Мы и так нарушаем закон, выступая в роли ее опекунов. Я не могу дать санкцию на пожизненный срок брачного союза семнадцатилетней девушке.

— А разве у вас не становятся мужем и женой на всю оставшуюся жизнь? — наивно осведомилась я.

— Во всяком случае, не в вашем возрасте! — отрезал Стоунхедж. — Вы можете заключить брачный контракт лишь на десять лет. Это и так максимальный срок. Когда подойдет время его возобновления, вы уже достигнете должного, законного возраста, позволяющего вам решать, хотите ли вы провести остаток жизни вместе с этим человеком, вашим избранником.

— Думаю, мы должны пойти им навстречу, — вмешалась Минь. — Юридические определения никак не подходят к данной ситуации.

Я едва ли не кожей ощущала излучаемое Стоунхеджем отчаяние. Однако когда Минь вопрошающе посмотрела на директора, тот лишь снисходительно махнул рукой:

— Продолжайте! Вернее, заканчивайте!

Минь подсказала нам несколько строчек:

— В горе и в радости.

— В горе и в радости, — повторил Эльтор.

— Пока смерть не разлучит нас.

— Пока смерть не разлучит нас.

После того как я повторила слова брачных обетов, Минь продолжила. Она прочитала вслух отрывок, в котором говорилось об обмене обручальными кольцами, каковых, впрочем, у нас не было. Тогда она открыла лакированную шкатулку и извлекла из нее золотое кольцо. У меня от удивления открылся рот. Минь тем временем протянула его Эльтору. Тот удивленно посмотрел на кольцо.

— Что мне нужно делать? Минь улыбнулась:

— Повторяйте за мной: «Этим кольцом я беру тебя в жены и вверяю себя тебе».

Лицо Эльтора утратило выражение, словно перейдя в компьютерный режим.

— Я не нахожу этой фразы. — Он вернулся в нормальное состояние. — Что означают слова: «вверяю себя тебе»?

— Неплохой вопрос, — пробормотал Стоунхедж. — По крайней мере жених не стал возражать.

Когда Минь смерила его острым взглядом, Эльтор вытянул вперед руку, как будто желал оградить себя от ее недовольства.

— Вверяю себя тебе, — пояснила она Эльтору, — означает ваше обещание стать ее мужем. Наденьте кольцо на безымянный палец руки вашей невесты!

Эльтор надел кольцо мне на палец.

— Этим кольцом я вверяю себя тебе.

Я поспешно прижала руку к губам, стараясь не засмеяться. Минь вручила мне второе кольцо, сделанное из мягкого желтого металла. Как оказалось, золота очень высокой пробы. Меня привели в смятение щедрые дары, которые преподнесли нам обитатели космической станции.

— Благодарю вас, — произнесла я. Эльтор также кивнул в знак благодарности.

Я аккуратно надела ему на палец кольцо. Он покрутил рукой, рассматривая его с разных сторон. Затем Минь отслужила мессу и прочла молитвы, адресованные новобрачным, то есть нам. Станция медленно оборачивалась вокруг своей оси, и вскоре перед нашими взглядами проплыла, подобно величавой богине древности, планета Афина. Мне показалось, что все это я вижу во сне, будто я плыву в безбрежном океане звездной пыли.

Минь приступила к последнему благословению, но Эльтору, видимо, показалось, что она закончила. Не успела капеллан договорить до конца фразу, как он уже обнял меня за талию и поцеловал. Я на какой-то миг замерла от испуга, не зная, что мне сейчас делать. И тогда я ответила на его поцелуй.

— Не обращайте на нас внимания, — произнес Стоунхедж.

Минь дружелюбно рассмеялась.

— Видимо, не стоит продолжать далее церемонию. Жених может поцеловать невесту.

Все дальнейшее я воспринимала как в тумане. Директор станции принялся знакомить нас с гостями: учеными, администраторами, колонистами, военными. Все это время звезды продолжали свой удивительный парад вокруг нашего прозрачного «пузырька», гипнотизируя меня своим величием. Сверкающая дымка, излучаемая голографической тканью мундира Эльтора, сливалась с золотистой дымкой, излучаемой моим усталым мозгом. Вскоре мне показалось, что я со всех сторон окружена золотистым туманом.

В конце концов нам на выручку пришел доктор Кабату, любезно проводив в пустое, тихое помещение со скамьей вдоль круглой стены и столиком-консолью посередине. Как только он вышел, мы вместе устало опустились на скамью.

— Наконец-то, — произнес Эльтор. — Никогда не знал, что нужно говорить в подобных случаях.

Я рассмеялась.

— Тебе и не нужно ничего говорить. Им всем просто хотелось посмотреть на тебя.

Голос Эльтора смягчился.