Инверсия (СИ)

Здесь передо мной выросла зловещая тень и с размаха отвесила пощечину.

Глава 3

Я машинально отвернул голову, касание получилось вскользь, но щеку обожгло прилично. Рука боцмана королевского флота и в шестьдесят четыре была тверда и сильна.

— Ты что пьян? — с презрением спросил Дольф Дашер. — Свиное ты ухо!

Одна из проблем Эйва, которые (сильно надеюсь — временно) стали моими, неумение общаться со своим родным дедом. Вроде про флот книжки Эйв любил, но больше художественные. От занудливых рассказов деда «четыре склянки пробили возле Кокосовых островов, и мы подняли чарки с кровью Нельсона…» его клонило в сон. Кровь Нельсона — это ром, четыре склянки — два часа дня или шесть, но первую порцию адмиралтейского бухла выдавали в обед.

Эйв хотел драйва и экшна, со спасением юных девиц, романтикой и счастливым концом. Дед, конечно, тоже красавчик. Нет чтобы начинать «Светила луна, отражаясь серебристой дорожкой на поверхности океана и обнаженных сиськах сирен, зазывно поющих неприличные частушки, вокруг нашего флагмана». От такого уже не заснешь.

— Никак нет, сэр! — бодро рявкнул я, выпрямляясь. — Получил удар по обонянию во время сжигания приспешника тёмных, временно вышел из строя. Возвратился в родную гавань на дружеском буксире. Буду рад вашей помощи, чтобы не сесть на мель, сэр.

Дед принюхался, но совесть моя была чиста. Я ответил ему невинным взором и свежим дыханием. Он заметно смягчился.

— Швартуйся в доме, юнга. — отдал дед короткий приказ, разворачиваясь и беря курс на ступеньки ко входу.

Я последовал за своим старым флагманом с подрубленным бушпритом. На левой щеке у него сабельный шрам, достигавший носа. В ноге не извлеченные шесть картечин. Но крепок по-прежнему и походка тверда. Седобородые мастера вин-чун, из затерянного китайского села у горы с водопадом, только в кино хороши. В реале историю всегда творили такие старики, как мой дед.

Фамилия Дашер досталась нам от прадеда, голландского эмигранта в Великобританию. А он его взял в честь первого рейдера королевского флота, созданного для борьбы с каперами. Было это еще во времена англо-испанских войн, в общем давным-давно. Мой дед был стар и упрям: людей делил на два класса. Подвоз и навоз. Первую категорию еще можно чему-то научить в жизни, вторую следовало избегать.

Эйвер постепенно мигрировал во второй подвид, но только я проявил немного уважения к старикану, как мне авансом плеснули в горячий чай ароматного пунша и поставили передо мной сковородку со вкуснющей болтуньей. Вот это я понимаю — сервис. Ничто так не окупается в мире, как уважение.

Скатерть, накрывающая обеденной стол, была куплена дедом, представляла собой рисунок географической карты мира, к которой я моментально прикипел глазами.

— Чего ты вообще поперся на публичную казнь тёмного? — спросил меня нормально дед, отбросив свой «Джек-спик».

За «Джек-спик» надо пояснить отдельно. Про него и я не знал, вытащил из глубин памяти аборигена это понятие. Джек-спик — язык матросов и офицеров флота её величества, профессиональный сленг. Дольф обозвал внука не просто так. На их языке, свиное ухо писсуар в матросском гальюне.

— Друзья потащили. — признался я, расправляясь с поздним ужином. — Да и мистер Флейшнер советовал. Полугодовое эссе будет на тему «бремени белого человека». Борьба с тёмными, станет ментальной скрепой творчества.

Мистер Флейшнер был преподавателем натуральной и магической философии.

На пассаж про эссе дед не отреагировал. Такая повестка, кто он чтобы высказывать недовольство официальной линией королевской воли. Но пройтись по моим друзьям было святое, он не удержался.

— Колпак тупицы по твоим друзьям плачет. — фыркнул дед, забивая трубку западнобританским табаком.

Колпак тупицы — наказательная шапочка, которое учитель напяливал на школьных идиотов. Остроконечная, пошитая из простой ткани, иногда вовсе свернутая из картона, с надписью «заслуженный болван». В нашей модной гимназии тоже была такая, но случаи применения были редки. Бесплатное обучение по закону было для детей до четырнадцати лет, последующее как в гимназии Беллингема, считалось дополнительным. Половину средств за обучение платил городской школьный совет, другую наш благословенный лорд. Потому подростки хотя бы принимали вид, что учатся. Что они делали по-настоящему: сбивались в стайки, обрастали связями и знакомствами.

Одна такая стайка конденсировалась вокруг Эйва. Дед уважаемый моряк, с благодарностями от Адмиралтейства, батя хороший инженер, мамка представительный бухгалтер — оба по заданию аристократии и её величества, восстанавливают драгоценную колонию в Австрало-Гвинее.

Еще у Эйва водились монеты. Прибухнуть всегда можно. Можно было, я эту порочную практику искореню.