Инверсия жизни

«Наверное, лучше сначала найти наших, если они еще живы». – Петров встал на унитаз и заглянул поверх двери в помещение туалетной комнаты. В тусклом свете экрана монитора он огляделся – медсестры там не оказалось. Дверь в школьный коридор была слегка приоткрыта.

«А что, если она там меня караулит?» – Парень спустился и положил телефон на пол светящимся экраном вверх. Одной рукой снял крышку с бачка унитаза, поставил ее на пол, прислонив к стене, и принялся мыть руки, стиснув зубы от боли.

«Надо бы с собой взять, – думал Саша, глядя на крышку и аккуратно вытирая больную руку об одежду. – Если что, перемкнуть этой дуре как следует по башке».

Петров поднял двумя руками крышку бачка, но не удержал ее из-за резкой боли, и та с грохотом упала на кафельный пол. Крышка раскололась пополам. Петров выругался про себя, поднял с пола телефон и снова залез на унитаз осмотреться. Никого.

Саша открыл дверь. В здоровую руку парень взял половинку крышки, которая весила килограмма полтора, а раненой левой рукой он поднял телефон. Осторожно Петров вышел из кабинки, светя перед собой экраном. В правой руке, отведенной чуть за спину для замаха, он держал крышку. Освещая пространство на пару метров впереди себя, Саша прокрался до коридора третьего этажа. Он высунулся в дверной проем и окинул взглядом уходящий направо во тьму коридор. Слева от Петрова была стена с дверью, ведущей в класс, и выход на лестничный пролет.

«А как мне их искать? – размышлял Петров, не решаясь покинуть свое убежище. – Все кабинеты проверять? Может, они вообще ушли из школы? А тут хотя бы есть где запереться. Но, с другой стороны, я же всегда могу добежать до любого туалета и закрыться».

Саша все же вышел в коридор и, окутанный мраком, пошел направо, стараясь не скрипеть старым деревянным паркетом. Дойдя до окна, он остановился, пытаясь в неярком свете дисплея что-то различить на улице, но, кроме редких квадратов света от окон соседних домов и пары автомобильных фар вдали, ничего не увидел. Искаженное солнце уже практически скрылось за каким-то из домов. Дойдя до следующего окна, Петров снова безуспешно устремил свой взор на улицу – картина та же. Вдруг сзади скрипнул пол. Сашка моментально выключил экран. Скрипы медленно приближались, и вот Саша уже мог расслышать старческое шарканье ног. Сжимая в руке кусок керамической крышки бачка унитаза, парень готовился к худшему. Петров представлял, что сейчас неожиданно во тьме он почувствует боль в теле от удара ножом – может, в животе, может, в груди… а после этого он тут же наугад махнет своим импровизированным оружием, надеясь попасть женщине в голову.

Скрип пола и шарканье медсестры зловеще звучали уже в нескольких метрах от Саши.

«Вроде не заметила, а то сразу бы бросилась на меня. Она просто идет мимо, – окаменев от ужаса, пытался успокоить себя Саша, упираясь в подоконник, – бредет куда-то во тьме».

Шарканье прекратилось, когда медсестра оказалась напротив Петрова. Сашка сжимал в руке увесистый кусок керамики.

«Надо бить, – думал он, – бить и бежать».

Петров контролировал свое дыхание, стараясь не издать ни звука.

«А что, если швырнуть эту штуку? – продолжал думать Саша. – Она кинется на шум, а я побегу в другую сторону, обратно в туалете запрусь».

От притока адреналина боль в руке Саши немного приутихла, перейдя в ноющее покалывание.

«Почему вообще она остановилась тут? – На Петрова начал накатывать приступ паники. – Шла мимо и остановилась. Стоит сейчас передо мной. Почуяла что-то? Запах? Не может быть. Да и если бы почуяла, то чего стоять-то? Напала бы сразу».

Сердце Петрова бешено колотилось. Парень не знал, как поступить.

– Думаешь, я не знаю, что ты тут? – хрипло произнесла женщина.

У Петрова от ужаса перехватило дыхание. Ком подступил к горлу. Саша повернул голову и уставился в черноту коридора. Казалось, он ослеп, ведь даже в самой темной комнате ночью, когда глаза привыкают к отсутствию света, со временем начинаешь различать какие-то контуры мебели, углы стен, люстру, цветы на окне. Здесь же не было видно ничего – ни в коридоре, ни за окном. И, лишившись зрения, он воспринимал звуки сиплого голоса демона, а может, просто сумасшедшей женщины еще ярче и отчетливей, будто она посылала сигнал Сашке непосредственно в сознание. И нож! Нож в ее руке… о котором Саша не забывал ни на миг.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, подойдя практически вплотную к Петрову. Саша почуял кислый запах из ее рта.

– Паршиво, – почти шепотом ответил парень, отвернув голову в сторону.

– Что тебя беспокоит? – Медсестра слегка прикоснулась мягкой грудью к Петрову.

Чувства слуха и обоняния обострились еще сильнее – голос и затхлый запах престарелой женщины иглой врезались в мозг Саши. Стиснув зубы, в отчаянии парень процедил:

– Рука… ноет.

Петров ждал ее реакции, но медсестра ничего не ответила. Эта поганая тишина казалась парню пыткой. Тишина сжимала Сашу, будто была в сговоре с давящей на него тьмой и стенами этой проклятой школы, которую Петров ненавидел всем сердцем.

«Почему она молчит?» – думал Сашка.

– Я могу идти? – робко спросил парень.