Инверсия жизни

– Завтра, Петров, я буду говорить с директором по поводу твоего отчисления из школы. – Юрий Эдуардович поправил очки.

– Это еще за что? За то, что я случайно попал в вас жвачкой?! Я не хотел! – возмущенно произнес Петров и отпустил Лёню.

Все трое смотрели на учителя.

– Нет, Петров. За то, что с тобой постоянно возникают какие-то проблемы. То ты дрожжи в унитаз кинешь, то петарду в карман уборщицы засунешь, то в туалете накуришь… Пьешь! Дерешься! Отнимаешь у младших классов деньги! Ты неадекватный! Есть спецшколы для таких, как ты, – для трудных подростков. На педсовете на тебя жаловались все учителя, кроме физрука. И то физрук не жаловался только потому, что ты постоянно прогуливаешь его уроки.

– Никогда я не отнимал у младших деньги! Только у ровесников! – возмутился Петров. – Это моя принципиальная позиция! А уборщица эта тупая меня веником ударила за то, что я бычок бросил в туалете!

– В туалете вообще курить нельзя, Петров! Это школа! – ругался учитель. – Ты вообще, что ли, не… не… я даже не знаю, как с тобой разговаривать.

Облаков рассмотрел окровавленное лицо Лёни.

– И снова драку устроил на территории школы, – добавил учитель.

– Вообще-то это не я его ударил, – оправдывался Петров.

– Конечно, не ты. Еще скажи, что он сам себе нос разбил. Или, может, это Настя его так? – усмехнулся Юрий Эдуардович.

– Ну, вообще-то, да! Это Настя! Она его пакетом! Скажи же, Дарвин, – произнес Петров.

– Юрий Эдуардович, он все врет! Этот сумасшедший напал на нас! Он поджидал Лёню тут. – Настя подошла к Облакову и встала с ним плечом к плечу напротив Сашки и Лёни.

– Я и не сомневаюсь, Настенька, – сказал Облаков.

– Врать нехорошо. – Лёня еще раз провел рукавом по лицу. – Нос мне на самом деле разбила Настя, но она сделала это, пытаясь спасти меня от Петрова.

– Ха! Что? Съела? Гномиха! Очернить меня вздумала?! – захихикал Петров. – Молодец, Дарвин!

– Дурак ты, Леонид, – спокойно произнесла Настя.

Юрий Эдуардович сделал глубокий вдох и покачал головой:

– Вроде одиннадцатый класс, а ведете вы себя… – Облакову на мгновение стало как-то грустно. – Деретесь, как… как дети малые.

– А вы будто никогда не дрались, – дерзко произнес Петров.

Внезапно в своем сознании Облаков переместился в далекое прошлое. В семнадцать лет ему пришлось поучаствовать в единственной в жизни драке, когда на первом курсе после пар он с друзьями оказался в компании студентов из другого вуза. В тот день все были выпившие, и случилась заварушка из-за недопонимания. Семнадцатилетний Юрий Эдуардович в момент самой драки поскользнулся и упал, так и не успев никого ударить. А один из друзей Облакова случайно дал ему в лицо ботинком – видать, перепутал в пылу поединка. В общем, пока молодой Юра вставал, бой уже отгремел и противоположная сторона ушла с победой. Облаков ковылял тогда домой с разбитой губой, а лицо его было все в грязи.

– Дрался, дрался, – гордо произнес Облаков, – бывало… но только в целях самообороны и защиты близких.

На самом деле тем случаем Облаков совсем не гордился. Да и близких у него никаких нет. Пару лет назад жена ушла от него со словами: «Ты, Облаков, бедный и инфантильный».

– Но Петров тоже меня ударил, – сказал Лёня, отойдя на пару шагов от Саши. – А еще он собирался отнять у меня телефон. Это уже уголовно наказуемо.

– Готовься, Петров, к переходу в другую школу. Завтра я поставлю вопрос о твоем отчислении. Хотя зачем медлить, я прямо сейчас позвоню директору. – Юрий Эдуардович достал телефон.

– Знаешь-ка что, Юрец, – обратился к преподавателю Сашка, – да и плевать я хотел на тебя и твою школу. Выгоняй!

– Как ты меня назвал?! Какой я тебе еще Юрец?! – От такой наглости со стороны Петрова у Облакова очки уехали на лоб.

– Да тебя все так называют за глаза, Юрец, – нервно усмехнулся Саша. – А что, ты не Юрец, что ли?

Учитель подошел к Петрову на расстояние шага.

– Я для тебя Юрий Эдуардович, ясно?! – злобно выпалил Облаков так, что забрызгал Петрова слюной.

– А какая мне разница? Если меня все равно отчисляют! – Петров махнул рукой на преподавателя, а потом вытер лоб.

– Был бы у тебя отец нормальный, – ехидно начала Настя, – он бы тебя воспитал как надо, а так получилось… не пойми что. Некому тебе было ремня дать как следует!

– Ты рот свой закрой! – Петров направился в сторону Насти, но Облаков задержал Сашку.

– Против генов не попрешь, – ухмыльнулась Настя.

– Ты отца моего не трожь, шалава!

– А то что?! Если б он не пил как проклятый, то следил бы за тобой! – девушка продолжала провокацию.

– Сука! – Петров был в ярости.

– Импотент! – Настя – тоже.

– Импотент?! Я импотент?! Ты чего несешь?! Сама меня отшивала вечно! Хотя нет, был один раз за год, когда ты что-то предложила. В лифте тогда, помнишь? Катька вон в лифте как-то… и мне хоте-елось бы… – кривлялся Петров, передразнивая Настю. – Помнишь, что было в лифте?! Давай ты сзади, Сашенька…

– Быстро перестаньте! – Облакова было еле слышно.

– Ах ты тварь! – У Насти аж затряслись руки. – Трепло дешевое! Я вот про тебя ничего не рассказывала!

– А тебе и нечего сказать, дура!