Инвестиго, из медика в маги. Том 1

Этот день пролетел быстро. Третий и четвёртый сеанс прошли в шестом и десятом часу дня. Взяв небольшой томик, Марк уселся в мягком кресле. Библиотека Прастов не была слишком большой, и книги тут в основном художественные и исторические. Негусто, но культура тоже помогает в познании психологии здешних обитателей, традиций, сословных условностей и прочего.

А недавно он узнал, что их континент — самый молодой в этом мире. Конечно, это перемежалось кучей всякой ерунды про Альтэндо. Что это его подарок миру перед смертью. Как сказал один известный немец-философ, Бог умер. В этом мире так и произошло. Марк видел параллель с христианством. Вообще во многих религиях тема самопожертвования бога часто всплывает, и понять, что из этого правда, а что ложь — нереально. Однако тот факт, что Сота восстановил ему при прощании одну ману, заставлял смотреть на ситуацию по-иному. Клэр разъяснила ему, что этим даром обладают только патриархи. Старцы, что раз в несколько лет спускаются с насиженных гор, творят чудеса.

Недостаток данных — вот что он пока видел. Неизвестность всегда порождает мифы и распаляет фантазию. Ещё он узнал, что в этом мире нет других рас. Когда-то были до Сансибуру, великой войны между людьми и остальными тварями за существование. Остались лишь помеси вроде голюдей, амбисов, фатачи и чивинов. Соответственно, гоблины, морская раса, великаны и летающая раса. Марк не мог вспомнить никакого аналога последней. В голове лишь крутились дурацкие образы птеродактилей. Последних двух он ещё не видел, но Беф рассказывал, что их больше всего в трёх портах.

Прошло четыре дня. Занятия проходили как надо, но особенных улучшений не наблюдалось. Марк подозревал, что это из-за синдрома отмены. Алкогольная зависимость накладывалась на фантомные боли, и работать с этим было тяжело. Он видел, как холодная испарина покрывала лоб Праста, но тот не жаловался. Даже пытался иногда шутить, а когда в гости приходила Найша, превращался в саму любезность. Марк понимал его — девочке почти шестнадцать. Вполне брачный возраст в этом мире, но пока что его тактично отшивали.

Кузнец доделал сигаретную машинку, и Марк сейчас сидел в присутствии Бефальта в библиотеке, скручивая из тонкой бумаги первую сигарету с фильтром. Облизнув края бумаги, Марк прокрутил небольшую ручку и разжал валики. Бумага плотно облегала табак, фильтр стоял как надо. Продукт готов. При должной сноровке скорость производства возрастала раза в два-три, а экономия табака была налицо. Кузнец сказал, что следующий прототип будет ещё лучше.

— Гург, а нам точно надо продавать эту штуку? — спросил Беф.

Марк тоже думал, что не стоит с этим спешить. Можно и самим продавать товар. Брат сказал, что уже нашёл дешёвый табак, договорившись с одним купцом на оптовую покупку. Бумага стоила копейки.

— Ладно, попробуем. У меня есть идея продавать их поштучно, — предложил Марк, — возле пивнух или на рынках. Особенно в бедных районах. Нужны удобные ящики для переноски товара или корзины. Подумай над этим и приступай.

Они решили вложить порядка двухсот фалеров в закупку. Шесть машинок позволят быстро приготовить товар, а дальше — распространение.

Так Марк создал первую в этом мире сеть дилеров[27], став кем-то вроде дистрибьютера[28]. Правда, бонусов распространителям никаких не положено и системы поощрений тоже никакой нет. Это было так скучно, что он решил делегировать всё Бефу. Видно, что тому в кайф такими вещами заниматься. Всё шло как нельзя лучше. Кроме ситуации с Ли.

По ночам у того участились приступы боли. Его всего крутило.

— Это из-за тебя, маленький уродец. Ты во всём виноват со своим зеркалом, — сказал Ли, и очередная порция блевоты булькнула в таз. Пот бусинками скатывался по небритому лицу, его трясло в лихорадке.

— Значит, это я больше года запихивал в тебя алкоголь?

— Все доктора — мудаки, — вылетела новая порция, — ни капли сочувствия, язви дальш…

— Ты просишь жалости или чтобы тебя вылечили?

— Так нельзя. — Ли сплюнул и вытер рот тряпкой.

— Все больные хотят уважения к себе, но сами при этом хамят и никого не признают.

Ли повернул к нему голову боком.

— Из нас больной только ты. — Он снова сплюнул. — Причём на голову.

— Это то, о чём я и говорил.

— Не допекай, а?

Марк решил больше не вступать в полемику. Возможно, он где-то перегнул и следовало смягчить обороты, но он и сам был на взводе. Дома столько дел, у него своя жизнь кипит, а тут девятнадцатилетний пацан каждый день указывает на его место, чванится, перекладывает вину за свои косяки на чужих, не берёт ответственности за свою жизнь, перекладывает всё на папашку и ноет о несправедливости. Да когда этот мир был справедлив?