Инвестиго, из медика в маги. Том 3 (СИ)

Это был звёздный час обделённого вниманием маленького человека. Даже на секунду стало жалко деда. Марк то воспринял всё за чистую монету, но времена старых порядков и палочной дисциплины потихоньку смягчались. Ингетс был тем оставшимся сателлитом консерватизма, что ратовал за традиции, которые никому вообще не упали.

Закончив, он со светящимися от возбуждения глазами и довольным выражением лица сел, предоставив остальным право высказаться. Приговор объявляли последовательно, смягчая эффект. Не для Марка, для Ингетса. Постепенно краска уходила с его лица, и он разродился тирадой, что его мнение тут никто не ценит и что он не сегодня-завтра уволится в таком случае.

Всех попросили выйти. Деда остался успокаивать глава факультета целителей. Марк видел, как фатачи подсел рядом с Ингетсом, перетащив свой огромный стул, и что-то тихо басил над ухом собеседника.

Марку дали нагоняй, чтобы он больше на занятиях не занимался другими предметами, и запретили ношение учебников не иначе как по поручению преподавателя. В общем, легко отделался, но проблема-то никуда не исчезла. Старик ему и дальше будет отравлять жизнь, если ничего не изменить.

Марк увидел маленькую фигуру секретаря Анны Кросс и подошёл к ней, когда она что-то рассказывала студенту-старшекурснику. Через минуту тот отошел, и Марк рассказал ей об итогах собрания, та кивнула и ответила:

— Да, так часто заканчивается, — и потом, немного подумав, добавила. — Если бы мы всех исключали по требованию Ингетса, то студентов бы в целительском крыле уже не осталось, — немного саркастически улыбнулась девушка.

— А что с ним не так? — поинтересовался Марк. — Не может же такого быть, что он злой сам по себе. Есть веская причина для такой ненависти к студентам?

Анна Кросс стрельнула на него глазами снизу вверх и сказала идти за ней. Как верный страж, он почтенно шёл сбоку и замедлял свой шаг, чтобы приноровиться к маленьким ножкам секретаря.

— Мне надо на занятия и пока идём, расскажу тебе кое-что, — сказала она, посмотрев на свои ногти. — У Ингетса особая любовь к книгам. Раньше у нас было много учебников его авторства, но характер у него, мягко скажем, не сахар. — Да, это Марк уже на себе почувствовал. — Он очень требовательный преподаватель и лично я благодарна ему за то, что он буквально вдолбил в меня знания. Если бы не он, я бы так и не поняла, что такое настоящая учёба, настоящее упорство и желание стать лучшей.

Они дошли до лестничного пролёта и медленно поднимались наверх.

— Все видят только то, что он привередливый. Но ведь задача преподавателя не понравится студентам, а научить их. Отсутствие взаимопонимания привело к тому, что его учебники стали портить — вырывали страницы, поджигали, портили текст чернилами. Он собственноручно делал копии каждый год. Но их постоянно браковали из-за того, что некоторые богатые идиоты, — она особо горячо выделила это слово, — не уважали его труд и мстили в отместку за плохие оценки.

Они снова шли по коридору с развешанными портретами.

— Это была невидимая война, в которой победила старость. Его зрение испортилось в бесконечном труде. Поэтому все оставшиеся экземпляры он раздаёт только на занятиях и не разрешает использовать в библиотеке.

А ведь и правда, подумал Марк. Лекции Ингетса были обязательными в плане записи. У них в группе все конспектировали материал — иначе потом приходилось искать по всему кампусу.

— Так проблема именно в создании книжных дубликатов? — спросил Марк

— Проблема комплексная, но думаю, если ты сможешь помочь в вопросе с учебниками, то он сменит гнев на милость.

Марк даже просиял от такой мысли — да легко! У него в Ваабсие стоял книгопечатный станок, готовый к работе. Поблагодарив Анну, он, чуть ли не припрыгивая, помчался прочь под удивлённый взгляд секретаря.

В общежитии Марк обрадовал ребят, что остаётся с ними и заодно кое о чём попросил.

— То есть ты хочешь, чтобы мы помогли тебе переписать учебник Ингетса? — спросил его Пабло, после всех радостей со студенческим «воскрешением».

— Да. Я же объяснял, у меня в Ваабисе есть устройство, что позволяет копировать книги.

Пабло всё ещё продолжал на него подозрительно смотреть. Ар-Хаанг чесал голову, но голос подал приглашённый в их комнату Йохим — Марк таки смог его уломать по чуть-чуть социализироваться.

— У меня есть записи до половины книги. Я иногда оставался после занятий и спрашивал у него разрешение переписать.

Все удивлённо на него уставились.

— Что? — набычился коротышка с чубом. — Он нормальный человек, когда показываешь, что заинтересован в его предмете, — Марку достался уничтожающий взгляд.

— Хм, это облегчает задачу. К Ингетсу лучше подходить с готовым распечатанным экземпляром. Старик просто не поймёт, что от него хотят, да и после случившегося пошлёт куда подальше.

Все согласились. Да, старик тот ещё вредина.

— Тогда каждый возьмёт на себя часть глав. Дадим нашему малышу, что он хочет, — хохотнул Пабло.

Хаанг молча кивнул и развалился на кровати. А Йохим скомкано попрощался и убежал восстанавливать свой душевный покой от чрезмерного взаимодействия с другими людьми.