Инвестиго, из медика в маги. Том 3

Марк был в шоке от увиденного. Да это же божественное исцеление! Четвёртая ступень целительства. То, чем владели прославленные хавори.

— Видишь, ничего не получается, — разочарованно сказал ему Гейдельберг.

Рука пару раз сжалась в кулак и начала рассыпаться. Сначала как пластилин, растягиваясь до земли и разрываясь на куски, а затем превращаясь в песок. Через несколько секунд кучка растворилась в воздухе синей дымкой.

— Оно должно быть зелёным, только зелёным, — с раздражением дёрнув за шнурки на плече, аристократ прикрыл обрубок и помахал мальчику, чтоб уходил. Тот быстро выбежал наружу. Гейдельберг накинул обратно домашний халат и высыпал на стол шесть или семь использованных огромных кристаллов. — Я пробовал и на всю ману — тот же результат.

А ведь это порядка двадцати восьми огромных, подумал Марк. Ему бы такое состояние и свободу действий.

— Я ищу любой способ, чтобы открыть четвёртую ступень.

— Очень похоже, что идёт отторжение трансплантанта, — задумчиво заметил Марк.

— Что ты имеешь в виду? — спросил его старик, открывая баночку с беловатым кремом и смазывая себе ноздри.

— Если попытаться отрезать чью-то конечность и пришить другому…

— Да, она не приживётся. Я пробовал, — Гейдельберг отложил в сторону крем и поморщился. — Фух, наконец-то отбил эту вонь.

Марк немного с подозрением уточнил у него.

— Вы это делали на нём? — кивнул в сторону двери.

— Нет, конечно, — с удивлением заметил учёный. — Зачем мне что-то делать на людях, когда есть зеленожопые? — он посмотрел на него как на идиота. — Руки, ноги, головы — один результат. Ничего не получается.

Марк было хотел объяснить деду, что такое резистентность, но решил отложить это до следующего раза, если таковой будет.

— А не будь руки у вас, что бы делали? — вновь вбросил тему для обсуждения Марк, оттягивая неизбежное, ему ох как не хотелось снова говорить про дисторты. Тем более, этот человек всё больше ему не нравился, несмотря на такую общность интересов и исследовательский пыл.

— Для четвёртой ступени нет разницы. Так, — он хлопнул ладошкой по столу и посмотрел ему в глаза, — я жду ваших объяснений. Что это был за трюк с маной?

Марк скрестил пальцы в замок.

— Если честно, я не представляю о чём вы.

Гейдельберг закашлялся и вытер рот платком.

— Я понял. Ты не хочешь говорить. Знаешь, — он опять постучал сухонькими ручками по столу и, откинув голову, посмотрел в потолок, — я бы тоже о таком молчал. Понимаю тебя.

Возникла патовая ситуация. Дед не вызывал доверия, что-то в нем просвечивалось такое садистское. Однако ресурсы, которыми тот обладал, могли быть полезными и, если Марк придумает, как найти компромисс, то сможет получить к ним доступ. Перед глазами возникла картина двух сумасшедших учёных в перчатках и авиационных очках, хохочущих в ночи.

Он снова посмотрел в выцветшие глаза инвестиго. Лоб преподавателя покрылся морщинистой волной. Похоже, Марку везёт на двинутых стариков. Тот мог его исключить, но тогда бы навсегда потерял объект исследований.

— У вас богатая семья? — спросил, наконец, Гейдельберг.

— Я бы сказал не бедная, — улыбнулся Марк.

Ещё один вариант отвалился сам собой. Просто поймать и запытать его тоже не могли. Академия чтила рилганские законы и защищала права людей, точнее богатых людей. Маг, конечно, мог разгласить увиденное, но это была шаткая ситуация.

Ничто не мешало Марку притвориться шлангом и обвинить обидчика в клевете.

— Что ты хочешь за свою тайну? — спросил он его прямо.

Это было из разряда и хочется и колется.

— Нет никаких тайн, — сказал Марк. — Простите, но если я ещё немного задержусь, то господин Ингетс шкуру с меня спустит, — прикрылся старым врагом Марк.

— Значит, будем играть, хорошо. Свободен.

Марк быстро покинул пределы красной башни и двинулся к выходу из кампуса. События принимали интересный оборот. Они не пришли к соглашению и теперь можно было ожидать чего угодно от подозрительного инвестиго. Сделка могла быть выгодной, но интуиция Марка так и кричала не соглашаться выдавать секрет дистортов.

Погодя он пришёл к выводу, что правильно поступил. Ведь стоит открыться, как его загребут, превратив в объект исследований. Дадут в руки нож и заставят убивать всех, кого приведут, или что-то такое. Тут уже будет вопрос национальной безопасности. В Рилгане не допустят, чтобы Марк свободно разгуливал по улицам. Нужно поближе узнать Гейдельберга.

* * *

Бефальт ударил лбом прямо в нос зарвавшегося вора. Мужик был одет по последней моде — из-под куртки с меховым воротником выглядывала клетчатая рубашка, коричневый шарф валялся в снегу вместе с оторванными пуговицами от верхней одежды. Кровь мелкими каплями падала на снег. Сейчас его парни кинулись стягивать с этого идиота длинные красные сапоги.

Голюдь-телохранитель размахнулся и забросил один из них на крышу, второй набил снегом и протянул Бефальту. Рассматривая эту так не привычную для данной местности обувь, он спросил у стоявшего на коленях человека.

— Считаешь себя особенным? — сапог затрясся у самого носа вора.

— Ты кто такой? — собеседник сплюнул и зыркнул на него с неприязнью.