Инвестиции внутривенно

Мне даже назначили зарплату, 19 000 рублей! С их стороны – символическую, чтобы с голоду не сдох. Но для меня это было в два раза больше, чем тогда требовалось для жизни. Жил я в студенческой общаге, нас было 4 мужика на 17-и квадратных метрах. Клопы, тараканы, удобства на этаже и прочие прелести. Сплошная мотивация вокруг. В первый рабочий день мне доходчиво объяснили: тот факт, что я сюда попал, еще не значит, что я тут останусь. Мне выдали список из трех десятков книг к прочтению и список из 36 вопросов на знание книг и понимание описанных в них принципов, а также продуктов компании. С ужасом я осознал, что меня ждет. Через 3 месяца состоится внутренний экзамен, и если я его не пройду, то меня вежливо, а может и не очень, попросят из компании.

На третий рабочий день я попал на сессию стратегического планирования у клиентов… Выглядит это примерно так: сидит совет директоров компании федерального масштаба и обсуждает план развития на ближайшие 5–10 лет. Консультанты участвуют и помогают. Мне было сказано: «Будешь готовить тетрадь стратсессии. Стенографируй, старайся уловить ключевые смыслы. Через три дня от тебя нужен будет отчет, прочитав который даже детсадовец смог бы понять, что обсуждалось, какие решения были приняты и почему именно такие». Вот и представьте. Зеленого студента закинули в среду профессионалов, которые общаются на корпоративном сленге, обсуждают понятия, о которых я даже не слышал, а мне нужно выполнить столь ответственное задание? В смысле стенографируй?! Да я печатаю двумя пальцами! То есть как – одновременно обдумывать сказанное, записывать, при этом сразу слушать дальше? «Помедленнее, пожалуйста, я записываю» тут не работает.

Как вы понимаете, это был полный провал. Я ни печатать не умел с такой скоростью, ни вылавливать основные мысли из потока информации… Да я понять-то был не способен, о чем говорят эти люди, не то что записать ключевое. Плюс ко всему где-то через час мое сознание начало отключаться, и я начал записывать все подряд. Посреди сессии. Меня на удивление не стали бить электрошоком, а вежливо вывели из аудитории на 15 минут, сказав следующее: «Это нормально. Поставь будильник на 10 минут, сядь, закрой глаза, в идеале – поспи. Твой мозг пока не способен усваивать такие большие объемы информации, будешь через каждые час-полтора перезагружаться. Со временем привыкнешь и сможешь осилить хоть весь день». Как я узнал тогда – интеллектуальная работа действительно может быть очень тяжелой. По окончании стратсессии, когда мы вернулись в офис, остаткам моего сознания обозначили задачу: «Обычно тетрадь стратсессии делается за три дня. Ты еще зеленый, так что тебе даем неделю. Мы для тебя все записали на диктофон, так что у тебя есть шанс добавить в тетрадь все, что ты пропустил. Никто так не работает, потому что восьмичасовую запись напряженного диалога ни у кого нет времени слушать, но для тебя сделали исключение на первый раз». Тут у моего куратора зажегся нехороший огонек в глазах, и он добавил: «В холодильнике есть фрукты, на полках – печеньки, на кухне – кофемашина. Так что у тебя есть возможность работать тут и день, и ночь, и день, и ночь, и день…»

Две недели… На две недели я выпал из жизни. Попутно выяснилось, что формулировка «должен понять и детсадовец» не была преувеличением, а также что на мне верстка этого документа. И редактура. Я раз за разом приносил готовую работу своему куратору на проверку, а он раз за разом находил причины, почему работа – говно, автор – лентяй, и как ты вообще набрался наглости показать мне такую халтуру?! Я переделывал вновь и вновь, собирался с духом и шел получать следующую порцию звездюлей.

Уже когда я начал работать финансовым консультантом, я часто встречался с людьми намного старше меня, которые задавали вопрос: «А ты откуда такой умный в таком возрасте?» Ответ прост: меня очень много били. Боль – хороший учитель. Саша, я тебя, скотина ты дотошная, на всю жизнь запомню. Но спасибо тебе.