Инвестор

Он отделил от нее несколько купюр, положил их на стол и уставился на врача, который с каменным выражением лица смотрел на странного гостя.

– Я прошу вас, – взмолился Назаров. – Может, это наша последняя встреча! Сделайте доброе дело, пропустите меня!

– Я не один тут работаю, – обронил эскулап после небольшой паузы.

– Да-да, конечно, я понимаю, – проговорил Назаров, понятливо закивал и добавил еще три купюры.

Его руки тряслись, и он едва не выронил их на пол.

– Вот, возьмите.

Не меняя выражения лица, врач раскрыл журнал посещений, лежавший на столе, впихнул взятку между страниц и молниеносным движением захлопнул его. В воздух поднялось едва видимое облачко пыли.

С губ Назарова сорвался вздох облегчения.

– Мне на второй этаж? – уточнил он, но толстяк его осадил:

– Не так все быстро. Вас будет сопровождать дежурный.

– Послушайте…

– Или вы думали, что в реанимации дверь нараспашку? Я не могу отпустить вас одного бродить по клинике.

Обойдя стол, врач поднял трубку телефона внутренней связи и набрал какой-то номер.

Потянулись томительные секунды ожидания, было слышно только монотонное гудение флуоресцентных ламп.

Назаров опять снял кепку, нервно потер ее, словно очищая от невидимого пятнышка, после чего вновь нахлобучил на голову. Поджав губы, он с нарастающим раздражением смотрел на врача, который, казалось, застыл каменной глыбой с этой разнесчастной трубкой в руке.

Бородач кашлянул.

Врач забарабанил по столу крупными сосискообразными пальцами, затем вновь набрал номер.

«Да уж. Вот тебе и частная медицина», – подумал Назаров, косясь на ногти работника клиники, обкусанные едва ли не до мяса.

Взгляд бородача переместился на линолеум, истертый до белизны, потом пополз вверх и задержался на гудевшей лампе, которая лихорадочно моргала, словно маяк.

«Никой разницы по сравнению с бесплатной больницей. Разве что очереди нет».

– Дмитрий Олегович? – неожиданно проговорил врач в трубку. – К Назарову посетитель. Ага, брат. Хорошо, понял. – Толстяк с щелканьем впечатал трубку в аппарат, поднял глаза. – Идемте. Халат я вам дам.

Реанимационное отделение

На третьем этаже их встретил врач. Он вытер руки белоснежным полотенцем и внимательно оглядел неряшливого посетителя. В покрасневших от недосыпа глазах доктора промелькнула неясная тень.

– Брат, говорите? – поинтересовался он, аккуратно сложил полотенце и повесил его на кисть левой руки.

В этой позе врач был похож на официанта.

– Да, Геннадий Назаров. Скажите, что с ним?

Реаниматолог бросил многозначительный взгляд на своего плотного коллегу, который провожал Назарова. Толстяк молча кивнул, привычным движением поправил шапочку и бесшумно выскользнул за дверь.

– Брат, – зачем-то повторил врач, вновь повернувшись к бородачу.

– Где он? – спросил Назаров, опять начиная нервничать.

В его глазах, слегка увеличенных линзами очков, причудливым цветком распускалось отчаяние, переплетенное с мучительным страхом за родственника.

– Шапку снимите, – велел врач, двинувшись по коридору.

Назаров безропотно выполнил это указание и молча засеменил следом за доктором. Звук собственных шагов отдавался оглушительным эхом в его ушах.

Врач остановился у двери с табличкой: «Посторонним вход запрещен». Над ней тускло мерцала выпуклая лампа, на которой пульсировало красным: «Отделение реанимации и интенсивной терапии».

– Доктор… – начал было бородач, но врач его перебил:

– Ваш родственник без сознания. Состояние стабильно тяжелое. Сегодня он перенес две операции. Для подстраховки мы подключили его к ИВЛ.

– ИВЛ, – машинально повторил Назаров, словно пробуя эту аббревиатуру на вкус.

– Да, ваш брат на искусственной вентиляции легких, – терпеливо подтвердил врач.

– Он выживет?

– Мы делаем все возможное, – последовал невозмутимый ответ.

«Совершенно стандартный текст в подобных случаях», – зачем-то отметил про себя Назаров.

– Обнадеживать не буду, – продолжал реаниматолог. – Сами понимаете. После открытого перелома черепа говорить о выздоровлении преждевременно. – Он чуть помедлил и добавил: – Подобные травмы люди чаще всего получают в результате избиения. Кстати, он поступил к нам без левой кисти. Определенно, что ампутация произошла совсем недавно. Кому он так насолил?

Назаров вытер пот, выступивший на лбу.

– Видите ли, Геннадий занимался коммерцией, – сбивчиво заговорил он. – Мы с ним давно не виделись, и я только вчера узнал…

– Ладно. По сути, мне не так уж важно, кто и за что это с ним сделал, – снова перебил его врач и как-то равнодушно пожал острыми плечами. – В конце концов, этим должна заниматься милиция. У вас будет пять минут. Хватит?

Назаров глубоко вздохнул и сказал:

– Спасибо.

– Не за что, – сухо отозвался врач.

Бородач вдруг подумал о гравии, шуршащем под ногами. Именно так звучал голос реаниматолога.