Инвестор

– Оля? – сипло позвал Николай, вглядываясь в застывшее лицо жены.

Шаркая домашними шлепанцами – переобуться он не успел, – Коршунов приблизился к иномарке, открыл дверь и без сил опустился на пассажирское сиденье.

Ольга сидела как истукан, с белым как мел лицом, и глядела прямо перед собой.

– Что с тобой?! – Николаю стоило немыслимых усилий не сорваться на крик. – Не молчи!

Женщина вздрогнула и посмотрела на Николая с легким изумлением, словно она видела собственного мужа впервые в жизни.

– Кого ты убил, Коля? – глухим голосом поинтересовалась Ольга, доставая из пакета какой-то сверток, от которого тянулся резкий шлейф запаха химикатов.

– Убил? – тупо переспросил Коршунов и почувствовал, как его затылок обдало нестерпимым жаром.

– Смотри. Узнаешь это платье? – Ольга сунула ему скомканную тряпку едва ли не под нос.

Николай осторожно взял ее, медленно расправил. Конечно, он узнал это платье. Оно было одним из ее любимых, тонкое, с нежно-голубым отливом, подчеркивающее стройную фигуру даже в сорок четыре года. Если ему не изменяла память, он отвалил за него три с половиной тысячи евро, когда они отдыхали летом в Париже.

Но что с ним произошло?! Материя сплошь покрыта бесформенными дырами с обожженными краями. Такое ощущение, что платье было расстреляно из крупнокалиберного пулемета.

– Может, все-таки расскажешь, что случилось?!

Ольга сдвинула брови, словно пыталась собраться с мыслями, дрожащей рукой вынула из сумочки бумажный платок и промокнула глаза.

– Я заехала в «Дресс Люкс», хотела посмотреть блузки, – спотыкаясь на каждом слове, начала она. – Выбрала подходящую, пошла в примерочную. Мне и раньше казалось, что за мной постоянно ходил какой-то тип, но я не придавала этому значения. А в примерочной… – Женщина прислонила кулак к губам, в глазах ее заблестели слезы. – Он прижал меня головой к зеркалу, стиснул горло так, что я не могла даже вздохнуть. Другой рукой этот тип сунул мне под нос какой-то пузырек. От склянки разило какой-то химией так, что у меня заслезились глаза и даже начало тошнить. – Она вдруг умолкла, словно боялась продолжать, и глядела куда-то в пустоту.

– Ну?! Оля, говори! – с нетерпением крикнул Николай.

– Он сказал: «Твой муж убивал людей, – безучастно проговорила Ольга. – Пусть явится с повинной и все расскажет. Иначе…» – Она замолчала и повернула голову в сторону мужа.

– Иначе что?! – заорал Николай, окончательно потеряв контроль над собой. – Не тяни резину!

– Иначе он сожжет Вовку, – прошептала Ольга.

– Вовку, – зачем-то повторил Коршунов, и лицо его приобрело землистый оттенок. – Он имел в виду нашего сына?

– А ты не догадался? – визгливо выкрикнула женщина, тряся в воздухе безнадежно испорченное платье. – Ты понимаешь, Коля, что это? Он плеснул кислотой на платье, которое висело в примерочной! Оно все в дырках! Платье шипело, от него шел дым! Этот отморозок пообещал, что точно такие же дырки будут на лице нашего сына, а потом и на моем! Ты меня слышишь?! – Теперь уже кричала она, вцепившись в рубашку Николая.

Тот перехватил руки жены и рявкнул:

– Угомонись. Прекрати истерику!

Ольга медленно разжала пальцы.

Несколько секунд они молчали. Коршунов сидел мрачнее тучи и ковырял заусенцы на пальцах.

– Что было дальше? – хмуро спросил он.

Ольга усмехнулась и проговорила:

– А что могло быть дальше? Он легонько стукнул меня по почкам, усадил на пол, как обделавшегося щенка, и спокойно ушел. Мне пришлось купить себе первую попавшуюся тряпку. Не идти же в этом дырявом решете…

– Ты запомнила, как он выглядел?

Она покачала головой.

– На нем была кепка и черная бандана, которая закрывала лицо. На глазах темные очки. «Выйдешь отсюда через десять минут, – сказал он. – Если поднимешь шум, то я приду за тобой».

– И ты сидела, – подытожил Коршунов.

– Сидела, – подтвердила Ольга, и глаза ее вспыхнули яростью. – А что бы ты посоветовал? Повиснуть у него на шее и звать охранника? Да пока этот придурок в мятой форме соизволил бы появиться в зале, моя физиономия превратилась бы в сырой фарш!

– Оля, успокойся.

– Я не желаю успокаиваться, – процедила она. – Я хочу знать, что все это означает. Кому ты перешел дорогу? Ты что, действительно кого-то убил? Ответь мне. Прямо здесь и сейчас.

Николай медленно поднял голову и тут же напоролся на пронзительный, испепеляющий взгляд супруги. Темно-синие глаза прожигали его насквозь. Коршунову казалось, что его черепная коробка стала прозрачной. Мысли, скрытые в ней, мог бы прочесть даже несмышленый ребенок.

– Нет, – спокойно ответил он. – На моей совести не лежит такой грех. Никогда и никого я не лишал жизни.

Они смотрели друг на друга целую минуту. Николаю показалось, что она тянулась намного дольше вечности. На протяжении этой минуты он слышал стук собственного сердца, прерывистый и тревожный. Словно кто-то исступленно бил в набат, предупреждал о беде.

Наконец Ольга не выдержала и отвела взгляд в сторону. Ее плечи беспомощно поникли.

– Тогда почему это произошло со мной? – глотая слезы, проговорила она. – Почему?

Николай наклонился и неловко обнял жену.