Инволюция

Снова частицы в руку, оглушающий удар, а затем снег вокруг вояки с характерным хрустом просел, подчиняясь моей команде. Вот теперь к нему можно спокойно подойти, что я, собственно, и сделал.

К этому моменту как раз подтянулись и остальные, вот только почему-то не всем составом.

– А Петруха где? – уточнил я, когда недосчитался главного зачинщика веселья.

– Так мы это, думали, он с тобой, – выдохнул Мутный, который согнулся пополам, упёрся ладонями в колени, тяжело дышал и постоянно сплёвывал вязкую слюну.

Стоило немного отвлечься, как воин подпрыгнул и попытался убежать. Вот только у меня всё было под контролем, очередной воздушный удар вернул его обратно в сугроб.

– Вы не понимаете! Пустите! Он убьёт её! – наконец прокричал тот.

– Да мне по хуй, ебать! – крикнул в ответ Мутный. – Готовь очко, сука, ща ты мне за снегоходы отвечать будешь.

– Успокойся, – осадил я товарища.

– Гера, иди ты на хуй со своим успокойся, нам из-за этого пидора теперь пешком скоблить хуй знает сколько.

– Тонь, найди мне его, – проигнорировал я нытьё наркомана.

– Не нужно никого искать, – донёсся сзади вкрадчивый голос.

Мы все дружно обернулись и увидели синеглазого.

Весь в крови, будто он в ней купался, только глаза сияют ледяным, синим светом. Совершенно спокойно он прошёл вперёд и бросил под ноги вояки белокурую голову. Девочке, судя по виду, вряд ли исполнилось лет семь.

Мы в недоумении продолжили наблюдать за происходящим.

Воин сразу как-то сник, упал на колени и поднял отрубленную голову. Он молча смотрел на неё несколько секунд, а затем взревел и бросился вперёд, но, сделав пару шагов, замер. На его лицо наползла блаженная улыбка, взгляд направлен куда-то вниз.

Вот он кивает, что-то бормочет себе под нос, а затем тянет нож из нагрудного чехла. Всё с той же счастливой улыбкой он через секунду перерезал себе горло.

Пётр тут же отключил наваждение, отчего воин вспомнил, зачем только что сорвался с места. Однако жизнь быстро покидала его тело, окрашивая снег алыми брызгами. Вот только он словно не чувствовал этого, хрипел, кашлял, корчился, но упорно продолжал ползти вперёд.

Синеглазый даже не подумал отойти, когда тот, скользкими от крови пальцами, схватил его за ботинок и злобно забулькал из распаханного горла. Он спокойно стоял и наблюдал, как жизнь покидает человека.

Наконец воин умер, упал лицом в снег, несколько раз дёрнулся и затих уже навсегда.

– Можно я заберу его душу? – спокойным голосом спросил меня Пётр.

– Это что за хуйня сейчас произошла? – проигнорировал я его просьбу.

– Месть, – пожал плечами тот.

– Ха, а ты не такой уж и уёбок, – похвалил пацана наркоман.

– Блядь, Мутный, ты совсем конченый? Он ребёнка убил! – моментально возмутилась Лена.

– И чё?! – пожал плечами тот. – У всех свои заёбы.

– Ну мне как бы тоже по хуй, – ответила Тоня на взгляд Лены, которая, видимо, желала получить от подруги поддержку.

– Ну вы пиздец, – выдохнула она, когда устала хватать от возмущения ртом воздух. – Блядь, да она же совсем маленькая была!

– Ты чё, мать, ебанулась совсем? – ухмыльнулся Мутный. – Мы только вчера у таких же души жрали.

– Не у таких, те постарше были, – привела совсем уж странный аргумент та.

– Ну охуеть теперь, – возмутился наркоман. – Мне теперь чё, у каждой хуйни паспорт спрашивать, прежде чем башку оторвать. А то наша блядища Лена вдруг заразилась материнским инстинктом.

– Вы что, в самом деле ничего не понимаете? – помотала головой та. – Он же маньяк, псих. Он использовал нас, чтобы добраться до этой девочки.

– И чё? – теперь уже включился в разговор сам объект обсуждения. – А он убил мою сестру, ей на тот момент было немногим больше лет.

– Ты же говорил девушку? – удивлённо приподнял бровь я.

– Да какая разница?

– Ну да, ха-ха-ха, инцест – дело семейное, – захохотал Мутный. – Гер, тебе не по хую а?

– Он врёт нам, и мне эта хуйня не нравится, – поморщился я.

– Ну так разбей ему ебальник и пойдём пожрём уже, – отмахнулся кореш. – Я тут где-то неподалёку халяву чую и если не ошибаюсь, в посёлке ещё и кайф должен быть.

– Так можно мне его душу? – кивнул подбородком на труп Царь. – Это ведь я его убил, значит, она моя.

– Нет, пока не скажешь, что за хуйню ты здесь устроил, – покачал я головой. – И не вздумай пиздеть, я сразу пойму.

– Пф-ф, – шумно выдохнул Пётр. – Короче, она была в нашей компании, а затем сбежала. Ну и какой из меня, на хуй, главарь, если из банды люди бегут, кто меня после такого уважать станет? Я отправил пару отморозков за ней, но они не вернулись, тогда пошёл сам. Ну а дальше ты знаешь, потерял ещё троих и едва сам ноги унёс.

– И всё?! – округлила глаза Лена. – Вот из-за этого ты убил ребёнка?

– Я не разрешал ей уходить, – пожал плечами тот. – Как по мне – всё справедливо.

– Это пиздец, Гера, – указала на пацана пальцем Лена и замотала головой. – Он ебанутый, маньяк. Я не хочу, чтобы он шёл с нами.

– Пошла на хуй, овца, – шагнул вперёд Мутный и приобнял малого. – Это мой дружбан.

– Ещё раз подохнешь, так и останешься гнить там, где упал, – прошипела девушка в ответ.