Инволюция (СИ)

— Не запоздали ли вы с вопросом?

— Я первая спросила!

Агата предпринимает попытку уйти от ответа:

— Почему бы вам не прочитать мои мысли? Как на нашей первой встрече у дома Этель.

— Фи! — Мор складывает руки на груди, с гордым видом поднимая длинный нос к небу. — Иметь телепатию, несомненно, хорошо, но у меня и без неё множество первоклассных навыков. В тот раз ты просто неприлично громко думала. Вот и всё.

— А сейчас неприлично тихо?

— Ты… Понимаешь… мысли, они… Ай, всё. Неважно. Не хочешь отвечать на вопрос, ну и не надо! Я пошла.

Мор театрально разворачивается. Специально не торопясь, она направляется в глубь парка. Агата устало вздыхает. И вправду, зачем она тогда вмешалась? Ответ кроется глубоко, за коркой окаменевшего сердца. Чувство недоверия поёт оды о предосторожности. Вызволять на свет даже самую крохотную частичку души всегда тяжело и опасно. Что с ней сделают? Скомкают и выбросят или сохранят в собственную шкатулку сердца? Агата жила, скрывая саму себя. Кроме Уильяма, друга, заслужившего доверие временем и поступками, никто не мог прикоснуться к запретной стороне. Но сейчас, смотря на удаляющуюся худую фигуру, Агата чувствует, будто вот-вот потеряет нового друга.

— В столице, на работе ко мне относились точно также.

Звук шагов по вымощенной дорожке замирает.

— Считали уродом общества с дурными идеями и излишним любопытством. Меня оскорбляли. Травили. Подкидывали «подарочки» с тухлой рыбой и фразами «тебе здесь не место». Но я не обращала на них внимания. По крайне мере, старалась.

— Тебе… не было больно?

— Временами — да. Но я превратила бестолковые сплетни и беспочвенные обвинения в силу, толкающую меня к свершениям. Вскоре многие из них с отвращением узнали, что я их новый руководитель, — тщеславное выражение на секунду зажигает безразличную серость глаз. — Ха-х. Видели бы вы их лица. Те, кто осознали ошибку и занялись делом, смогли добиться результатов. Они не стали ровней мне, зато обошли идиотов, навсегда застрявших в своём невежестве.

Хрупкая тишина повисает в воздухе. Поколебавшись, Мор возвращается к калитке.

— Я первая, кого ты смогла узнать, как саму себя?

— Вторая. Характер у меня не подарок. И всё же даже я смогла найти себе друга. Вы, в отличие от меня, кажется, держите в друзьях весь город. За исключением трёх особенно едких девушек в фартуках.

— Это да… Сестрички Фэйрфакс те ещё гадины, — вороны окружают женщину. Кто-то гнездится на плечах, кто-то на голове. Чёрным перьевым коконом они облепляют хозяйку, будто стараются поддержать. — Хоть у меня и много друзей, мало кто из них понимает и разделяет гложущую боль. Бэзил. Вот кто действительно знает обо мне всё.

— Тогда вам тоже повезло. Берегите его.

В голову лезут тревожные мысли. Может, Уилл уже вышел из комы? Или, наоборот, ему стало хуже? Агата усердно старается не думать об этом. Только по возвращению домой, запершись в комнате, она сможет позволить эмоциям взять верх над разумом. Маска равнодушия должна держаться до последнего.

— Но почему ты не оставила меня? Я не понимаю. Ты говоришь, что терпела издёвки. Однако, узнав саму себя, почему-то вмешалась.

— Догадаетесь сами или подсказать?

Мор отлипает от ограды, делая пару неуверенных шагов обратно к дорожке.

— Жалость?

— Нет. Всё гораздо проще. Мне просто показалось неплохой идеей разделить с кем-то одиночество, но не для того, чтобы избавиться от него, а наслаждаться им вместе. Всего хорошего, Маргарет.

Размеренной походкой Агата устремляется к дому. На полпути она останавливается. Присев, якобы перешнуровать идеально завязанный бантик, она краем глаза всматривается в парковую ограду. Женской фигуры с воронами там больше нет. Расслабленно вздохнув, девушка поднимается и ускоряет шаг. Ей не терпится испытать Сомнамбулину и провалиться в глубокий сон.

Закрыв дверь на ключ, Агата изнемождённо приваливается к ней. Благословенная тишина ласкает слух. Словно незримое одеяло обволакивает тело. «Хорошо бы поставить чайник». Агата достаёт из кармана холщовый мешочек. От потускневшего листка несёт горьким запахом разложения. «Одной четвёртой должно хватить». Гулкие шаги эхом отражаются от пустых стен дома. Завернув за угол, девушка выходит к кухне.

Застрявший в горле крик перекрывается звучным вздохом. Булькающий, будто рвущийся из-под воды, он отталкивает тело обратно в коридор. Агата зажимает рукой рот. Ноги дрожат. «Почему этот день никак не закончится?» Несколько долгих минут тревожный взгляд буравит стену. Трясущимися руками Агата достаёт из кобуры оружие. Его прохладная сталь безрезультатно пытается унять разгорячённый рассудок.