Инволюция

Чтобы спеленать Царя, всё же пришлось ломать ему руки и ногу – ждать, пока он отогреется, не было ни сил, ни желания. Да и при таком холоде у него уже наверняка наступило трупное окоченение.

Физически с этим процессом мы не справились, даже прыжки Мутного на плече мало чем помогли, потому я снова прибег к помощи частиц.

Тело Петра с противным хрустом приняло нужную нам позу, после чего мы тут же крепко перевязали его ремнями. Руки скрепили за спиной, тело перевернули на живот, слегка согнули и до кучи соединили запястья с ногами. Затем опрокинули покойника на бок, и наконец Лена приступила к своей части.

Отрыгнув комок света, она поместила его в грудь Петра, и уже спустя пять минут с его стороны прозвучал первый хриплый, протяжный вдох.

Мутный быстро подхватил с прилавка бутылку минералки, разбил её о полку и, склонившись над пацаном, принялся выкалывать ему глаза.

Вот уж поистине: неумелый мясник – хуже опытного садиста. Он ему половину рожи изрезал, прежде чем первый глаз поддался. Царь к тому моменту ещё не успел окончательно прийти в себя, хрипел, пытался увернуться, но второй глаз спасти так и не смог.

– Ну чё, пидор, готовься, как и обещал, сейчас я тебя в череп ебать буду, – не забыл напомнить о своих планах Мутный.

Царь попытался отстраниться, но где там, ремни крепко фиксировали его тело, только головой трясти и получалось.

Глава 13 Разговоры

– Ты сможешь так, чтоб раны зажили, а сами глаза не восстанавливались? – уточнил я у Лены.

Данное решение пришло в голову потому, что от Царя невозможно было добиться ни слова. Он только стонал и скулил. Видимо, это лишь в кино такое случается: режут человека, кишки на вертел наматывают, а он всё сносит, молчит, только зубы крепче сжимает.

А на деле вот чего: шок, едва дышит вообще.

Мы с Мутным прекрасно знаем, что такое боль. Когда зуб ноет, хочется убить всех вокруг, вместо того, чтобы отвечать на тупые вопросы. А когда приходит наркотическая ломка, собеседника даже не слышишь, всё внимание сосредоточено на боль.

Нечто подобное сейчас и испытывает Пётр.

– Да хуй знает, – пожала плечами та, – давай попробуем.

Лена прикоснулась двумя пальцами ко лбу пацана, и буквально за мгновение рваные раны затянулись, а на их месте вновь сверкнули синевой глаза. Однако Мутный не растерялся и снова встал перед Царём на колени, а заодно и выразил ему своё почтение.

Осколок стекла врезался в плоть, но плоская сторона не очень-то желала прокалывать мягкое глазное яблоко. Мало того, даже веко не поддалось.

Мутный, вместо того чтобы подумать, решил начать ёрзать «розочкой» по глазнице. Царь взревел раненым зверем, снова попытался отстраниться, но наркоман крепко держал его затылок.

– Блядь, ты посмотри на этого долбоёба, – ткнула пальцем Лена в сторону Мутного. – Язык даже высунул от усердия.

– Да блядь, – раздражённо ответил тот. – «Розочка» скользкая, сука, с него кровищи, как из поросёнка.

– А он и есть хрюша, – Лена нагнулась ближе к уху пленника и весело хрюкнула несколько раз. – Гер, может, сожрём его?!

– Позже, – отрицательно помотал я головой. – Поговорить с ним хочу. В нём душ сидит почти столько же, как у нас вместе взятых.

– Я знаю, – ухмыльнулась та, – давно их вижу.

– Готово, ебать, – поднялся на ноги Мутный и резко вытянул руки в сторону жертвы, демонстрируя нам свою работу, мол, та-дам!

– Ух ни хуя себе ты ему ебальник располосовал, – удивился я. – Может, тебе нож дать?

– На хуя? И так заебись, – отмахнулся тот. – Ну чё, мать, ещё разок попробуем?

И Лена попробовала.

На этот раз кореш решил использовать тыкательную тактику. Правый глаз получил необратимое повреждение с первого удара. Вышло удачно, потому как Царь переводил дыхание от унявшейся боли, в общем, не дёргался. Но за тем всё изменилось, и наркоман стал мазать.

Место вокруг глаза, быстро превратилось в кровавое месиво. Как-то сразу стало неясно, достаточно ему или Мутный даже не соизволил попасть? В итоге он напрочь изрезал ему всю рожу, затем оторвался от жертвы и устало вытер испарину на лбу.

– Фух, бля, что-то я заебался на хуй, – выдохнул тот. – Хуй с ним, давай нож.

– Держи, утырок, – вместо меня, протянула ему клинок, Лена. – Ну чё, пробуем?

– Пого́дь, ща водички ебану, – кивнул тот и направился к прилавку. – Гер, сделай там эту хуйню свою, чтоб растаяло.

Я по старой памяти поймал пролетающую мимо частицу и щёлкнул пальцами. Мутный тут же присосался к бутылке и влил в себя зараз чуть ли не литр. После того как оторвался от горлышка, замер, а через секунду мощно отрыгнул.

– О, заебись получилось, – хохотнул он. – Аж вон те прилавки шевельнулись. Ну чё, ебать, погнали дальше?

Я сходил за кассу и вытянул оттуда в торговый зал стул.

Мутный уже наготове, сидит на корточках перед лицом Петра, поигрывая клинком в руке. Но на этот раз его услуги не пригодились, Лена исполнила задуманное и лицо пацана, зажило прямо на глазах, вот только не восстановилось, покрылось грубыми шрамами.

– Ни хуя себе ты его разукрасил! – в очередной раз выпучил я глаза от удивления.