Инволюция

А человечество обязательно продолжит развиваться, разрабатывать то, что облегчит труд. Так, спустя десяток поколений, в новом технологически развитом мире кто-нибудь спросит: «А что случилось тогда, в нашем прошлом?» На что получит ответ о средних веках, голоде, рабстве, нескончаемых войнах за новые земли и это вновь проглотят, считая свою цивилизацию самой прорывной за все тысячелетия истории.

Но самое смешное в другом. Их точно так же, как и всех в этом грёбаном мире, будет ждать крах, падение в бездну. Ведь не зря многие философы ушедшей эпохи твердили: «Вся история ходит по кругу». Просто у кого-то он больше, у кого-то меньше.

Потому мы и движемся к Москве, навстречу судьбе, пусть даже она и фатальна. Что с того, ведь мы наркоманы всегда ходим по грани, это уже привычка, образ жизни, а соответственно, и мышления.

– Люберцы, – усмехнулась Лена, глядя на указатель. – Впереди Москва.

– Что-то я ни хуя не вижу никакой Тьмы, – всмотрелся в горизонт Мутный. – Напиздел щегол, жопой чую. Потому и съебался, сучёнок.

– Сейчас на МКАД выйдем, и всё сразу понятно будет, – отмахнулся я.

– Оно там, я чувствую, – поёжилась Лена.

– Мне что-то вдруг страшно стало, – резко остановилась Тоня. – Может, ну его на хуй, а?

– Ну пиздец, сучки заскулили, – поморщился Мутный. – Хули ты тогда раньше «за» топила?

– Да я и не отказываюсь, страшно просто.

Странные ощущения и в самом деле присутствовали, объяснить их вряд ли получится. Смерти мы давно не страшимся, привыкли, слишком часто приходилось чувствовать её дыхание. Однако мы всегда возвращались, а сейчас этот момент под большим вопросом.

И всё же страх вызван вовсе не этим, эмоции, скорее, были связаны с непониманием, возможно, мы сами в том виновны. Порой мозг накручивает больше, нежели есть на самом деле.

И тем не менее внутри всё сжималось, хотелось бросить глупую затею и убежать, скрыться где-нибудь на Урале, в Сибири или в той же Америке. Возможно, Царь поступил так именно из-за этого: свалил ранним утром, когда метель за окном прекратилась, а мы ещё крепко спали.

Последний поворот вывел нас на широкую магистраль, с которой открылся вид на город, а точнее, на то, что его поглотило. Тьма заволокла его, будто предрассветный туман, вот только цвет очень сильно отличался.

Теперь мы все замерли и с нескрываемым страхом смотрели на необъяснимую хрень.

Оно казалось живым, не знаю, как объяснить, словно что-то исходило оттуда, какие-то потоки энергии. Стоп! А где частицы?

Я так сильно привык к их вечному мельканию, что не сразу сообразил, когда не обнаружил. И нет, воздух не казался стерильным, как это было в бункере или при встрече с Бабаем. Что-то продолжало витать в нём, однако я ничего не видел.

– Кто-нибудь может воспользоваться своими способностями? – спросил я, дабы убедиться в правильности гипотезы.

– Без понятия, – пожала плечами Лена. – Мутный, подойди, чё спрошу?

– Ага, ща, бегу, аж волосы назад, – ухмыльнулся тот. – Я чё, совсем, что ли, долбоёб?

– А разве нет? – ковырнула его Тоня.

– И ты тоже пошла на хуй, – Мутный показал подруге средний палец.

Я же попробовал зарядить хоть какое, не особо сложное заклятие и в моей ладони, без каких-либо проблем вспыхнул электрический шарик. Значит, всё работает, просто частиц не видно, и это радует, иначе вся моя задумка пойдёт псу под хвост.

Объяснение феномену пришло немногим позже, когда мы двинулись навстречу Тьме. Одному богу известно, что творилось в этот момент у нас в головах.

Страх, скорее, даже первобытный ужас ледяными волнами захлёстывал сознание. Тоска, обречённость, желание пустить себе пулю в лоб, всё это усиливалось с каждым шагом. А ещё становилось темно.

Чем ближе мы подходили, тем мрачнее были цвета, будто кто-то пожирал всю краску. Хотя мы прекрасно знали кто или, точнее, что тому виной.

– Может, начнём уже? – едва слышно спросила Лена.

Оказывается, здесь поглощались не только цвета, но и звуки. Складывалось полное ощущение того, что Лена произнесла слова сквозь подушку. А вон, впереди, в двух шагах от нас валяется бутылка из-под колы и цвет её этикетки с большим трудом можно назвать красным. В мире будто остались лишь лёгкие оттенки, в основном серые, безвкусные.

Если изначально мне казалось, что Тьма высасывает мир, то сейчас я с уверенностью мог сказать: она его накрывает. Словно одеяло, только сотканное из чего-то неведомого, и это что-то определённо имеет разум.

– Подожди, попробуем подойти чуть ближе, – ответил я и с трудом сам расслышал свой голос.

– Блядь, я сейчас штаны обмочу, – ещё тише произнесла Тоня. – Меня всю трясёт от страха.

– Всем хуёво – терпи! – приободрил подругу Мутный и даже взял её за руку.

Я покосился на Лену, и та поняла меня с полуслова, точно так же протянув ладонь. А второй ухватила Тоню. Теперь мы шли навстречу неизведанному, словно школьники. Да и плевать, как оно выглядит со стороны, главное, что так легче, спокойнее, хоть и не намного.