Иные

В операционной были приготовлены инструменты, уже вычищенные и дезинфицированные после Тео и горели бестеневые лампы. Рауль был здесь же.

«На стол, лицом вниз».

Он помог мне забраться и заставил лечь.

Вошел Александр. Подошел. Положил руку мне на спину. И мир погас.

.

Высший Александр Вольф еще раз прошелся по залу возле приемной Наместника. Из конца в конец. За стеклянными раздвижными стенами шелестели деревья, подернутые первой осенней позолотой. Он шел сюда по старому парку, вдыхая запах опавшей листвы, и думал о том, что больше никуда не полетит. Останется на земле. Если конечно выйдет отсюда.

Его заставляли ждать. Это было неслыханно. Да, возможно, он виновен. Но он Высший. Никто не смеет отнимать у него время, тем более этот гомункулус, которого они же и создали.

Но гомункулус не мог совершить ничего неразумного. Иначе он — их ошибка. Высший понял, что опускается до страсти, и ужаснулся. Если Наместник заставляет ждать — значит, в этом есть смысл и польза. Иначе и быть не может.

«Александр Вольф, заходите».

Светлый кабинет Наместника. Прозрачный потолок и одна из стен. За ней тот же золотисто-алый пейзаж. И над всем бескрайнее небо такого глубокого синего цвета, который бывает только ранней осенью. Ни облачка.

«Садитесь Александр. Принесли?»

Большие, чуть раскосые глаза Наместника смотрят внимательно. Нет, скорее цепко. Не по-мужски и не по-женски. Взгляд Супперректора.

«Да, Тиест».

Высший выкладывает на стол маленькую металлическую коробочку.

«Здесь».

Наместник открывает, смотрит на крошечный дымчатый кристалл.

«Он не поврежден?»

«Нет, вся информация сохранена».

«Как это случилось?»

…Гибнущая Венерианская станция. Всем низшим уже прекращены жизненные циклы. Их имплантаты рассортированы и упакованы. Взяты и сохранены образцы клеток пасси.

«Вы собираетесь клонировать Homo passionaris? — взгляд Наместника становится жестче. — Зачем? Этот вид еще совершенствовать и совершенствовать».

«Это очень удачные сервенты. Жаль, если пропадет такой генетический материал».

«Оставьте. Вы, просто, к ним привязаны. Это следствие цепи. Не увлекайтесь цепью».

«Цепь очень эффективна».

«И заставляет вас совершать неразумные поступки. Низший и должен воспринимать себя как часть господина. Это правильно. Но теперь вы воспринимаете пасси как часть себя».

Наместник был прав. Высший не спорил. Но Денис, но Леша… Двадцать пять и тридцать лет? Это не жизненный цикл! Это недописанная глава, лист, вырванный из книги. Да, поколения пасси должны меняться, порождая все более совершенных. Но за шестьдесят-восемьдесят лет. Не за двадцать же! А троим из его сервентов было меньше двадцати.

«Чем чаще меняются поколения, тем быстрее происходит отбор».

Нет! Он все равно поступит по-своему. Если, конечно, выйдет отсюда. Наместник не будет вникать в такие мелочи, как воскрешение нескольких пасси.

«Ладно, дальше».

…Возвращаются корабли второй партии. Станцию покидают последние Иные. Мы с Раулем берем двухместку. Ситуация критическая. Слишком. Очаги энергетической нестабильности уже повсюду. И нас затягивает в этот водоворот. Да, мы сами виноваты. Слишком рискованно превращать целую планету в гигантскую энергостанцию, не просчитав все варианты последствий. Впрочем, до нас этого никто не делал. Слишком мало данных для прогнозирования.

Мы отделяемся от базы и рвемся вверх. Как по скользкому склону, как возле черной дыры! Не уйти. Станция падает все же быстрее нас. Она уже у центра водоворота. Поступаем так же, как несколько часов назад с куполом Рауля, слишком большим и тяжелым для того, чтобы вырваться к небу. Переводим базу в энергетическую форму. Это помогает. Нас бросает ввысь. Перегрузка. Слишком сильная и непривычная. Неважно. Оторвались.

Я потом осматривал наш катер. Мелочь. Ерунда. Износ деталей. Следствия перегрузки. Рауль первым заметил, что двигатели работают как-то не так, и нас затягивает обратно. Мгновение, и челноки с остальными двухместками уже плывут далеко вверху. Двигатели, кажется, приходят в себя. Снова тянут. Но их хватает только на то, чтобы прекратить падение. Катер висит, как пловец в стоячей волне.

«Ситуация неравновесная, Александр. Тебя может спасти очень небольшое количество энергии».

«Почему меня? — я не сразу понимаю, что он собирается делать. — Мой коэффициент ценности две тысячи тридцать пять».

«Почти то же. В границах погрешности. Но я старше. Все равно менять тело. Не забудь вырезать имплантат».

Я не успеваю возразить. Он уже остановил себе сердце.

Наместник задумчиво крутил в руках коробочку с имплантатом Рауля.

«Вы спасли Иных и погубили Высшего».

Александр склонил голову.

«Если я должен остановить себе сердце, я сделаю это».

«Погубить двух Высших было бы еще неразумнее. Вы не должны были покидать базу последними. За остальное вас не в чем упрекнуть».

«Мы несли ответственность за станцию и всех, кто на ней. И за информацию их имплантатов».

«Опять пасси? — Наместник поморщился. — Ладно. Вы остаетесь на Земле?»

«Если это возможно».