Иные

— Так, теперь мы должны отвлечься от того что это случилось с нами, и подумать, что делать в подобной ситуации абстрактным сервентам Андрею и Елене Бекетовым, — ровным голосом заключила она. — Только тот, кто над схваткой, способен победить.

Андрей благодарно посмотрел на жену. Не то, чтобы он был у нее под каблуком, но всегда полезно посоветоваться с человеком с большим коэффициентом ценности, чем у тебя.

— Существует всего два основных выхода: бежать к отщепенцам и сдаваться товаби. Посмотрим, что мы имеем в обоих случаях. При первом выборе ты теряешь господина, работу, шесть лет обучения в колледже, дом, достаток и положение в обществе.

— И еще я теряю тебя… — печально добавил Андрей.

— Я могу бежать с тобой.

— Я не хочу, чтобы ты тоже все потеряла. Без господина я как-нибудь обойдусь, а вот без тебя…

— Без господина не так легко обойтись. Товаби — это защита, медицинская помощь и радость послушания.

— Ну, уж последнее…

— Без последнего люди сходили с ума.

Да, были такие исторические факты. Хотя Андрей подозревал, что это пропаганда Иных.

— Может быть и пропаганда, — согласилась Лена. — Я не буду никак оценивать это преимущество. Напишем здесь ноль.

Она взяла лист бумаги и рисовала дерево возможностей, проставляя на нем оценки.

— Так теперь. Посчитаем, какова в этом случае вероятность остаться в живых. Как твоя рана?

— То, что я до сих пор в сознании несколько обнадеживает.

Лена вздохнула.

— Если бы я чуть лучше разбиралась в медицине, я хотя бы могла сказать, насколько обнадеживает. Ладно. Пусть вероятность выздоровления без медицинской помощи процентов тридцать. Хотя, говорят, у отщепенцев есть какие-то знахари. Ну, пусть пятьдесят.

— Спасибо за щедрость.

Андрей поморщился. Рана здорово болела, к тому же Лене не удалось остановить кровь, и повязка снова промокла.

— Легко быть щедрой за счет некомпетентности, — заметила Лена.

— Да, ладно, что там, — вдохнул Андрей. — Надо тащиться к товаби.

— Погоди. Ты еще успеешь сдаться на милость личному судье и палачу в одном лице. Или ты уже забыл об этой его функции?

— Нет.

— Тогда давай вот о чем подумаем. Ты говорил, что нападавшие были плохо и неопрятно одеты?

— Да.

— Ты не думаешь, что это были отщепенцы?

— Может быть. Я не видел их имплантатов. Знаешь, в драке было как-то неудобно просить их завернуть рукав куртки.

— А трупы?

— Что?

— Ты несколько минут стоял один среди мертвецов. Почему бы тебе не завернуть рукав куртки у какого-нибудь одного?

— Все рано было очень темно.

Лена встала и выключила свет. Потом подошла к окну и отдернула шторы. Вытянула левую руку, и на ее предплечье блеснул маленький пластиковый прямоугольник.

— Вот так. Эта штука прекрасно отражает свет. Ты бы не отличил homo naturalis от homo passionaris, но уж отщепенцев от дери — легко!

— Ну, идиот я, идиот! Когда ты стоишь посреди пятерых, убитых тобою людей, происходит паралич мозгов!

— Это вряд ли были дери, Андрей. Или, в таком случае, они самоубийцы. Участие в таком коллективном нападении — это же процентов на девяносто остановка сердца.

— А если это были отщепенцы — мне нельзя к ним бежать. Они меня прекрасно запомнили.

— Зато имеет смысл идти к товаби. Ценность отщепенцев по сравнению с твоей пренебрежимо мала, даже, если их было пять штук. Предпочтя свою жизнь их жизням, ты всего лишь сделал правильный выбор. Господину не за что тебя наказывать.

— Я не имею права делать такой выбор. Пункт пятнадцатый «Правил для низших».

— У тебя не было возможности уйти от выбора. Если бы ты предпочел их жизни своей, это куда больше бы огорчило товаби.

— Ты так думаешь?

— Уверена. И, если это действительно были отщепенцы, на тебе висит только незаконный вынос гамма-лазера и не совсем своевременное исполнение шестнадцатого правила для низших (не побежал докладывать об убийстве). В первом ты вообще не виноват, а, что касается второго, по-моему, товаби должен сделать скидку на наши примитивные инстинкты, в частности, инстинкт самосохранения.

— А если мы ошибаемся? Если это были все же какие-то сумасшедшие дери.

— В четыре часа утра будут новости. Посмотрим. Я думаю, должны сказать.

В четыре часа Андрей включил риалвизор. Очень тихо. Лена заснула рядом прямо в кресле, и Андрей укрыл ее пледом. Не хотел разбудить. Каждое движение давалось с трудом. Рана воспалилась. Повязка промокла насквозь. Он взял пульт и тяжело опустился на кровать.

Говорили о беспорядках и аварии на подстанции. И в том и в другом обвиняли отщепенцев.

— Вчера полиция обнаружила крупное укрытие отщепенцев в северных каменоломнях, — вещал журналист. — Посмотрите на эти голые камни, грязь и нищету!

Место и вправду было отвратительным. Андрей потрогал иллюзорные камни подземелья. Холодные и влажные. Риалвизор прекрасно передавал ощущения. К тому же в пещере стояла вонь. Андрей покрутил регулировку транслятора запахов. Да, эту штуку иногда полезно отключать.