Иные

Он постарался получше запомнить расположение ньютонских солдат и, оставив энергопушку на земле, встал в дыму во весь рост. Представляя себе картину происходящего, он заложил один из пистолетов в пращу, снял его с предохранителя и, сильно раскрутив пращу, послал пистолет – но не в сторону ньютонских стрелков, а туда, где виднелась передняя часть корабля.

Блейз надеялся, что, ударившись о землю, пистолет отскочит и закатится под корпус – туда, где в него невозможно будет попасть из ружья.

После этого Блейз снова залег.

Еще не успев долететь до «Избранника», пистолет в воздухе начал испускать густое облако дыма, которое быстро распространялось во всех направлениях, включая и корабль, и его входной шлюз.

Как только облако дыма закрыло корабль наполовину, Блейз вскочил. Он бросился вперед. Праща была снова заткнута за пояс, а под мышкой торчала пушка.

Сейчас Блейзу не нужно было сдерживаться, чтобы не оторваться от остальных. Он бежал так, как его учили: «плывущим» бегом, при котором верхняя часть тела слегка наклонена вперед, а ноги отталкиваются от земли лишь передней частью ступни.

Теперь основной его задачей было все время оставаться под прикрытием дыма, бежать строго по прямой и выкладываться до конца, невзирая на горящие как в огне легкие и уже начинающие гудеть от бега ноги. Инстинкт и на всякий случай приобретенные им навыки бега в темноте подсказывали, что корабль совсем рядом, и Блейз затормозил как раз вовремя, чтобы с разбегу не врезаться в корпус «Избранника».

Но он все равно ударился о корпус так, что тот загудел, и откуда-то справа тотчас же послышался громкий голос Данно:

– Эй! Кто бы ты ни был – входной шлюз здесь. Давай сюда!

Блейза так и подмывало отозваться и узнать, добежали ли до корабля Карл и все остальные, включая Генри, но он уже начал задыхаться, да и времени на разговоры не было. Он был уверен, что опередил Карла и его людей. А им очень требовалась подмога. Необходимо любой ценой остановить шквал игл, который ньютонцы наверняка обрушат на входной люк.

Блейз спотыкаясь побрел вдоль корабля к носовой его части, откуда до стрелков было ближе всего. Одной рукой он то и дело касался корпуса корабля, чтобы не потерять его, а другой тащил пушку; затем лег и пополз, волоча пушку за собой. Вскоре небольшая прослойка чистого воздуха между поверхностью поля и дымом позволила ему увидеть стреляющих солдат, Они лежали как на стрельбище, широко раздвинув ноги.

Блейз сосчитал стрелков. Их оказалось тридцать два – больше, чем он ожидал. Но он хорошо запомнил положение каждого, затем встал, укрытый дымом, вскинул пушку на плечо и, для верности прислонившись к корпусу «Избранника», приготовился стрелять.

На мгновение Блейз почувствовал, как что-то в нем противится тому, что он собирается сделать. Но, вспомнив о Генри, он зажмурился, и перед глазами у него тут же появилась мысленная картинка расположения ньютонских стрелков.

Его указательный палец лег на спусковой рычаг энергопушки, а руки стали медленно наводить ее на одного стрелка за другим. Блейз снова и снова нажимал на спуск и, дойдя до конца линии стрелков, повел ствол в обратном направлении. Потом прошелся по противнику еще раз и еще – он стрелял до тех пор, пока пушка окончательно не замолчала, совершенно оглушив его и полностью израсходовав запас энергии.

Блейз с трудом снял палец со спуска. Болело горло. Стреляя, он еще и кричал что-то ньютонцам – правда, он совершенно не помнил, что именно. Он снова улегся на землю, чтобы взглянуть на дело своих рук. Там, где незадолго до этого лежал ровный ряд стрелков, громоздились кучи обломков – бывшее покрытие взлетного поля. Больше ничего он не увидел, но и выстрелов оттуда не слышалось. Значит, иссяк и смертоносный поток игл, направленных в Карла и его товарищей, бегущих – или уже добежавших – к кораблю.

Блейз медленно поднялся.

В нижней части живота он почувствовал какой-то холод, а брюки ниже пояса странно потяжелели. Осмотрев себя, он обнаружил, что они насквозь пропитались кровью.

В таком виде нельзя появляться на корабле. Не мог тот Блейз Аренс, образ которого он создавал в сознании людей столько лет, предстать в таком виде. Он бросил пушку, снял брюки и трусы и засунул их глубоко под корпус корабля. Теперь во время старта выхлоп атмосферных двигателей уничтожит их.

Блейз вдруг почувствовал, как на него навалилась неимоверная усталость. Он снова поднял пушку за раскаленный конец ствола и запахнул плащ, прикрыв им нижнюю часть тела и ноги. Почти вслепую, нащупывая левой рукой дорогу, он побрел вдоль борта «Избранника» по направлению к шлюзу. Люк появился под рукой совершенно внезапно, и Блейз чуть не упал.

Чьи-то пальцы отдирали его руку от пушки.

– Рука обожжена… – донесся до него голос Каджа. Рука Блейза разжалась. Ствол пушки выскользнул из нее. Он по-прежнему ничего не чувствовал. Ему казалось, что палуба под ногами раскачивается из стороны в сторону.

– Он потерял много крови, – сказал Кадж. – Быстро в медотсек!