Иные

Но в полусне он ошибся кнопкой, и потолок, вместо того чтобы потемнеть, превратился в огромное зеркало. Лежащий на спине Блейз был ошеломлен, увидев собственное отражение. Только тут ему стало понятно, насколько он крупен – он едва умещался в постели, сделанной по тому же образцу, что и постель Данно.

Тогда он еще только-только достиг нынешнего роста, но в ту ночь впервые ощутил его.

Вот и сейчас он как-то внезапно осознал, насколько высок стал Хэл Мэйн.

Непонятно откуда взявшаяся ярость вспыхнула в нем всего лишь на миг – он тут же взял себя в руки и, возможно, постарался бы тут же забыть о ней, если бы связанный по рукам и ногам Хэл не напомнил бы ему о том, как после сна о волках он проснулся и обнаружил, что привязан к постели точно так же. Это воспоминание жгло его как раскаленным железом. Однако Блейз все же попытался усилием воли подавить его в себе, а тут как раз и веки усаженного теперь на койке спиной к стене узника затрепетали, и он открыл глаза.

– Ну вот, Хэл, – мягко произнес Блейз, – наконец у нас появилась возможность поговорить. Если бы тогда в Цитадели ты назвал себя, наша встреча состоялась бы гораздо раньше.

Хэл по-прежнему молчал, но очень пристально смотрел на Блейза. По мере того как Хэл приходил в себя, взгляд его становился все тверже, и Блейз понял, что он его узнал.

Должно быть, он узнал, кто я такой, когда заключенных провели передо мной в Цитадели. Но если он не слышал моего имени, как же он меня все-таки узнал? На террасе, где были убиты его наставники, он меня видеть не мог – или все-таки мог?

Так думал Блейз. Выражение лица Хэла ничуть не изменилось. Оно напомнило Блейзу лицо Тони в те моменты, когда она выглядела совершенно спокойной – это свидетельствовало о ее полной расслабленности, сосредоточенности и готовности встретить лицом к лицу любую угрозу. Но Блейз вдруг почувствовал внезапный приступ беспричинного страха – ему показалось, что надежда, с которой он явился сюда, исчезнет еще до того, как они с Хэлом обменяются хоть словом.

К койке придвинули кресло, и Блейз уселся в него. Глядя на спокойное выражение лица Хэла, Блейз догадывался, что тот кое-что понимает в боевых искусствах – скорее всего, благодаря одному из своих наставников – и к тому же еще очень молод. Возможно, удастся найти к нему подход, разговаривая с ним, как с подростком, и тогда юношеская привычка заставит его слушать.

– Хотелось бы, чтобы ты знал: я очень сожалею о гибели твоих наставников, – сказал Блейз. Никогда еще он не вкладывал в свои речи столько чувства. Нужно было хоть немного снять напряжение и расположить к себе Хэла, в то же время убедив его в своей искренности. – Я понимаю – сейчас ты просто не доверяешь мне и не можешь в это поверить. Но никто не собирался причинять какой-либо вред кому-либо из обитателей вашего дома. Если бы я хоть как-то мог предотвратить случившееся, я бы обязательно сделал это.

Он сделал паузу.

Хэл продолжал молчать. Блейз чуть печально улыбнулся.

– Ты, должно быть, знаешь, что я наполовину экзот. И я не только абсолютный противник убийства, но и не выношу никакого насилия вообще.

Хэл ничего не ответил. Выражение его лица оставалось прежним.

– Ты вряд ли поверишь, – произнес Блейз, – если я скажу, что из троих людей, находившихся на террасе в тот день, только один был в состоянии вывести меня из себя настолько, чтобы я потерял контроль над ситуацией и не успел предотвратить несчастье.

Он снова смолк, но Хэл никак не реагировал.

– И этот человек сделал то единственное, – продолжал Блейз, – что могло ошеломить меня. Твой наставник Уолтер напал на меня. Я был так этим потрясен, что не успел вовремя остановить моих телохранителей.

– Телохранителей? – переспросил Хэл. Голос его был слабым и настолько глухим, что слышался как будто издалека. Тем не менее в нем чувствовалась твердость, и снова в душе Блейза возникло некое странное ощущение – какое-то эхо его горячечного сна, – будто он вдруг услышал голос того, кто был гораздо могущественнее его и абсолютно непогрешим в своей правоте.

– Прости, – вздохнул Блейз. – Я понимаю, что ты представляешь себе их роль совершенно иначе. Но как бы там ни было, основной их обязанностью в этот день действительно было охранять меня.

– От трех стариков, – сказал Хэл.

– Даже и от трех стариков. Кстати, они были не такими уж дряхлыми, так что не стоило сбрасывать их со счетов. Прежде чем их удалось остановить, они успели разделаться с тремя из четырех моих телохранителей.

– Не остановить, а убить, – заметил Хэл. Он сказал это без особого выражения – как будто просто поправил Блейза, допустившего какую-то маленькую неточность. Блейз слегка кивнул.

– Да, убить, – подтвердил он. – Если угодно, даже прикончить. Я лишь прошу тебя поверить, что я непременно предотвратил бы это, не поступи Уолтер столь опрометчиво. Я утратил контроль над своими людьми всего на секунду или две, которых как раз и оказалось достаточно, чтобы случилось то, что случилось.

Хэл поднял голову и взглянул вверх. Несколько мгновений он молчал, потом заговорил: