Иные города (СИ)

Пачку платочков спустя, она уже не плакала, а изредка судорожно вздыхала.

— Ты видела призрака? — решился спросить Диего.

— Нет.

Она говорила правду, но сердце оборотня заныло: она скрывала от них что-то очень важное.

— Нам ты можешь рассказать, — поддержала его взгляд Лика.

— Лика, а кто такой проводник?

Диего с удивлением увидел, как Лика посерела лицом, потеряв весь свой внутренний свет, словно от ужаса она могла рассыпаться в прах прямо тут на скамье.

— Кто?

— Проводник, — Настя не видела реакции ангела, она вытирала покрасневшие от слез глаза. Лика сглотнула и постаралась вернуть себе спокойный вид. Получалось так себе.

— Настя, что еще за проводник? Обмотанный кабелями электрик? — пошутил Диего, отвлекая на себя Настю.

— Да нет. Вместо призрака явился проводник, он мне показал историю художника, — Настя вкратце пересказала друзьям, что видела, умолчав только о появлении графа в мастерской художника. Почему-то об этом говорить не хотелось.

Анжелика слушала ее рассказ, упершись локтями в колени, наклонившись вперед. Потом выпрямилась и вздохнула.

— Проводниками могут быть только архангелы, — она покачала головой. — Но они вмешиваются в дела земные очень редко. Я живу здесь тысячу лет, может чуть больше… но я ни разу не слышала за это время о случаях с проводниками. Все это значит только одно… грядет нечто очень страшное, — она испуганно посмотрела на друзей. — Возможно, апокалипсис.

— Ты действительно в это веришь? — хмыкнул Диего. И замолчал, проглотив шутку. Ему ли шутить, если он работает в компании ангела на демона?

— Я не хочу в этом участвовать, — Настя с мольбой уставилась на Лику.

— Это не мне решать, — передернула та плечами. — Но раз он выбрал тебя, то ты как-то во всем этом замешана. И просто так все забыть — не выход.

— Знаете что? А пошли в спортзал. Мечами помашем. Все-таки какой-никакой, а выход и разрядка от напряжения, — Диего растормошил девчонок, они благодарно вскочили со скамьи.

Настя ухватилась за тренировку, как утопающий за соломинку. Они дрались час, отрабатывали приемы, делали выпады и репетировали защиту. Лика пошла в душ, а Настя и Диего продолжили занятие.

В шлеме и в специальной куртке для фехтования было жарко, но Настя боялась остановиться, потому что иначе страх сжимал сердце слишком сильно. Никогда раньше она не понимала с такой четкостью, что граф Виттури — бессмертен. Что он совсем не человек, не мужчина с красивым телом и завораживающим голосом, а существо совершенно другого склада. Он чужой, не земной, почему раньше не видела она его именно так? Как могла даже подумать о том, что может хоть на секунду показаться ему привлекательной, хоть на минуту пробудить в нем дружеские чувства? Он холодный. Расчетливый. Страшный.

И он и словом не обмолвился за все это время, что как-то участвовал в истории картины и художника. Озноб снова прихватил ее, Настя стиснула зубы и крепче схватилась за меч.

Диего махнул ей в знак начала наступления, но в этот момент дверь в спортзал с грохотом отворилась, пропуская еще одного фехтовальщика в черном. И хотя на нем был шлем, граф Виттури угадывался в каждом шаге.

— Диего, я проведу этот бой с Настей. Иди.

Диего замешкался, но Настя кивнула ему. Еще не хватало, чтобы демон рассердился на него, он и так, похоже, зол, как черт.

Граф дождался, пока оборотень выйдет и закроет за собой дверь. Повернулся к Насте, поприветствовал ее мечом и махнул для начала наступления. Они начали бой. Настя чувствовала себя с ним неуверенно. У него была иная манера движения, он словно отступал и уступал, но при этом невозможно было заставить его открыться, его меч постоянно был в контакте с ее лезвием, она лишь успевала уклоняться от его попыток контролировать ее оружие. Но внезапно он воспользовался брешью в ее обороне, атака была такой быстрой, что она не успела и глазом моргнуть, как он обрушил сильный удар. Настя едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть. А он уже перевел меч влево и ударил по плечу. Она не выдержала и возмутилась:

— Мне больно!

— Если я причиняю тебе боль, то лишь для того, чтобы научить, — он говорил отрывисто и зло. — Прекрати раскрываться, ты постоянно оставляешь без защиты то правую, то левую сторону…

Она попыталась отразить очередной удар, но он шагнул в сторону и звонко ударил ее по шлему.

— …то голову.

— Ах, научить! — вся обида на себя, вдруг вылилась в кипящую, жгучую, как лава, ярость на него. И она, обожжённая и ослепшая от этой злобы, пошла бить его, пошла в наступление. Он играючи отражал ее удары, успевая наносить удары по ней. Не болезненные, а обидные. Сталь звенела, он смеялся, а она готова была орать от ненависти.

— Так ты не разрешишь проблему. Уйми свои чувства.

Они разошлись на мгновение. Снова поприветствовали друг друга мечами. Он прав. Глядя на него, она понимала, что слепо махая мечом она ничего не решит. Но как унять эту бурю в душе?

— Ты сказал однажды, что знаешь, когда я умру.

Он опустил на меч и оперся на него, с любопытством ожидая продолжения.

— Когда ты пришел к художнику, ты знал, что он откажет тебе?