Иные миры: Королева безумия

В качестве иллюстрации течения шизофрении у женщин мы хотим привести историю одной из наших пациенток. В данном случае речь идет о форме заболевания с доминированием бредовых расстройств. Надо заметить, что шизофрения редко протекает с равной выраженностью продуктивных симптомов — обычно в клинике преобладают либо галлюцинации, либо бред. В случае нашей пациентки мы имеем дело с почти «чистой» бредовой формой шизофрении — гипнагогические галлюцинации и искажённое восприятие носили эпизодический характер, а диагноз почти полностью основывался на особенностях расстройств мышления.

В случае, о котором пойдет речь, паранойяльные расстройства приняли характер бредовых идей отношения и ревности. Это довольно частая разновидность бреда. Пациенты с бредовыми идеями отношения и ревности составляют значительную часть пациентов психиатра; и кроме того — что весьма важно — они позже других обращаются за психиатрической помощью. Последнее обстоятельство объясняется тем, что идеи отношения и ревности имеют «приземлённый», бытовой характер и долгое время не распознаются окружающими (в отличие, скажем, от мегаломаниче-ского бреда, сразу привлекающего внимание). Понятно, что человек, заявляющий, что он — посланец с Альфы Центавра, прилетевший в летающем блюдце и перехватывающий с помощью телепатии сигналы со спутников, вызывает гораздо большее подозрение, нежели человек, жалующийся на третирующих его соседей или родственников. А между тем, как раз больные с бредовыми идеями отношения представляют наибольшую социальную опасность. Именно бредовые идеи отношения и ревности, как правило, лежат в основе большинства преступлений, совершаемых психически больными людьми под воздействием болезненных переживаний. В нашем отделении находился на излечении Анатолий С., 43 лет. Он был переведен в общее отделение из специальной психиатрической больницы закрытого типа, где провел несколько лет по приговору суда. Анатолий страдал шизофренией с 20-летнего возраста. В клинической картине преобладали бредовые идеи отношения и ревности. К сожалению, лечение, которое принимал Анатолий, было эпизодическим и неполноценным. Болезненные изменения неотвратимо нарастали, и однажды разыгралась трагедия:

«В тот день я был дома. Вдруг я подумал, что моя жена спит с соседом. Я выглянул в окно, и увидел на улице пожилого мужчину с пустым ведром. Я понял, что это сигнал, подтверждение того, что моя жена изменяет мне с соседом. Я взял топор и пошёл к соседу. Когда сосед открыл дверь, я ударил его топором по голове. На шум выбежала соседка и стала кричать. Тогда я ударил её топором. Потом я подумал, что главной виновницей измены является моя жена, и стал звать её. Я искал жену у соседа в доме, но не нашёл. Потом выглянул в окно — а она идет по улице. Я подбежал к ней сзади и ударил топором...»

Конечно, это — крайняя форма проявления бредовых идей ревности, встречающаяся исключительно редко. Но мы привели в качестве примера именно её для того, чтобы читатель понял — шутить с больным, страдающим бредовыми идеями ревности, опасно. Совершенно недопустимо насмехаться над паранойяльными убеждениями, подшучивать над пациентом или разыгрывать его, используя его болезненную подозрительность. Последствия такого безрассудного поведения могут быть непредсказуемыми.

Впрочем, и пациенты с «обычными», бытовыми идеями отношения способны изрядно попортить нервы окружающим. Одна из пациенток, долгое время страдавшая шизофренией, неоднократно обращалась в различные инстанции с заявлением о том, что её дочь (кстати, единственный человек, заботившийся о пациентке) пытается её убить. Мы уже говорили, что больные шизофренией абсолютно убеждены в реальности собственных бредовых построений. Уверенный тон и безапелляционные заявления «пострадавшей» производили должное впечатление. Её заявления принимали к рассмотрению, и в отношении дочери начинали разбирательство. Несчастная женщина, честно и беззаветно несшая тяжкое бремя заботы о психически больной матери, вынуждена была оправдываться и доказывать беспочвенность диких обвинений. А закончилась эта история печально. После очередного заявления и последовавшего за ним разбирательства дочь, страдавшая гипертонической болезнью, получила инсульт и скончалась, а её больная мать, за которой некому стало ухаживать, была отправлена в дом-интернат для хронических психически больных, где ей придётся провести остаток жизни среди чужих людей.