Иные миры

Тщательно пережёвывая очередной бутерброд неотрывно пялился на своё отражение в зеркале на двери. Наконец — то рассмотрел себя в полный рост. Если нацепить очки, то выходил типичный ботан — заморыш. Такого соплёй перешибёшь и не заметишь. Рост чуть больше метра семидесяти, болезненная худоба, нескладная и угловатая фигура. Причёска… а нет никакой причёски, почти четыре месяца в коме весьма благоприятно сказалось на моей шевелюре. Нет, пару раз меня обкорнали, но сейчас буйная россыпь чёрных, как смоль волос явно требовала срочного ухода. Глаза с зелёным отблеском притягивал взгляд и в скором времени обещали стать грозным оружием. Правильные и чёткие линии лица достались от отца и если немного откормить, то выглядеть буду вполне себе ничего. Чем — то даже похож на Тома Круза в молодости. А в общем, в нынешнем виде я представлял собой довольно жалкое зрелище. В ближайшее время мне предстоит здорово поработать над собой, чтобы избавиться от ненормальной худобы и подростковой угловатости.

Разговаривать абсолютно не хотелось, да и Антон оказался ещё тем молчуном. Его глупая улыбка моментально сошла на нет, как только тётка исчезла с нашего горизонта и сейчас он выглядел вполне адекватно. Я не стал дожидаться соседей, переоделся и забрался на верхнюю полку, где моментально вырубился до самого утра.

День начался с гигиенических процедур и лёгкого перекуса с горячим чаем. Обрядившись в гимназическую униформу (другую одежду тётка мне не предложила, уверив, что весь мой гардероб упакован и отправлен багажом) пошёл исследовать состав. В хвост идти не было никакого смысла, там общие вагоны, а вот сходить посмотреть на ресторан стоило, может по пути ещё, что интересное отыщется.

Повезло. Перед самым вагоном — рестораном наткнулся на купе цирюльника. Содрал с меня полтинник вместо положенных тридцати копеек объясняя цену крайней запущенностью моей шевелюры. Зато теперь я щеголял коротким ежиком волос и благоухал «дорогим» одеколоном. Поглядывая на петлицы с нашивками одарённого, цирюльник посетовал, что я столь кощунственно отношусь к своей копне волос и не следую нынешней моде среди сверстников, у которых в фаворе длинные пряди, прихваченные на голове в виде конского хвоста. Особой любви к лошадям я не испытывал, а потому ворчание мастера просто проигнорировал. Насколько я помню, отец всегда стригся накоротко и его пример для меня куда весомее.

Выходя от цирюльника, наткнулся на выходящую из ресторана Дарью Семёновну в сопровождении какого — то суетливого толстячка. А мадам зря времени не теряет! Сделав вид, что я ей совершенно не знаком она величественно проплыла мимо, а толстячок так и вился вокруг неё, словно муха над… мёдом. М — да… Идти куда — либо дальше внезапно расхотелось. Вернулся к себе в купе. Соседи на предыдущей станции закупились местной прессой и активно обсуждали последние новости. От нечего делать уткнулся в лежащий на столике Имперский Вестник. Мир в очередной раз рухнул, когда мой взгляд остановился на дате выпуска — 27 мая 1920 года!

Резко поплохело и я с трудом забрался к себе на полку. Внезапно разблокировался очередной пласт информации, доставшийся от прежнего хозяина этого тела. На сей раз это был гимназический курс всеобщей истории. До 1680 года истории наших миров были идентичны. Здесь в этом году на ночном небосклоне зажглась сверхновая Кассиопея А. У нас это событие прошло почти никем не замеченным, а здесь вспышку мог наблюдать каждый. Земля попала в какой — то поток излучений. В период правления Петра I изменения были не столь заметны. Единственное, что из своих древних берлог повылазили ведьмаки да волхвы, предвещая новую эру. При Екатерине I стали рождаться первые одарённые, образовались магические школы по основным стихиям и пошло — поехало. Как ни странно, основные политические вехи соответствовали нашим, вот только акценты событий были несколько иными. Например, война с Наполеоном Бонапартом не обошла и этот мир, только до Москвы французы так и не дошли. После Совета в Филях, там же под Москвой их и положили. Постарались подошедшие из Сибири волхвы — маги, а после битвы всем миром несколько десятилетий зачищали образовавшуюся на месте сражения Пустошь.

Отметились и декабристы, которые ратовали не за отмену крепостного права, а за отказ от родовых и клановых привилегий, которые используя силу своих магов взялись за передел империи. Все прочие региональные войны, которые вела Российская империя, были кратковременными, так как мало кто решался спорить с её Магическим корпусом.