Иные песни

Так что бой велся в керосе, антропоморфия против какоморфии, антос кратисосов — против Искривления. Как далеко можно было войти в джунгли? Способен ли ты уже назвать эти деревья? А этих животных? А это небо? Можешь ли ты уже пересказать свои сны? В глубь джунглей высылались отряды в десяток человек, затем, в соответствии с описанием мучающих их болезней, вычерчивали линии фронта, планы наступлений; а солдаты быстро восстанавливали морфу в горячих объятиях ауры кратистоса. Джунгли начали выкорчевывать в двух направлениях от Исака, строя дороги к центру Сколиодои. По ночам их поглощала какоморфия, днем их восстанавливали снова. Все глубже и глубже. Вокруг Мыты в ветвях деревьев появились обезьяны с Формой обезьян, на землю возвратились муравьи и термиты с формой муравьев и термитов. 13 квинтилиса адинатосы предприняли контратаку, ударив непосредственно на Апореум; быть может, они чувствовали слабость Навуходоносора. Битва длилась ночь, день и часть второй ночи. Погибло более полутора тысяч человек, еще столько же уже никогда не обрели Формы, до самой смерти не выходя из безумия. Газеты Александрийской Африки писали потом об Армии Безумцев. К счастью, сам Навуходоносор выжил. Благодаря этому, эгиптяне вообще могли вспоминать Апорейскую Битву, благодаря этому, о ней было рассказано, и ее запомнили. Газеты писали о чудищах из преисподней, отрядах метаморфичных созданий: ни зверей, ни растений, ни живых, ни мертвых; о волне взбесившегося Искривления, под ударом которой даже самые стойкие Хоррорные теряли чувства и Форму, и их охватывали неожиданные болезни и беспамятство. Некоторые из людей, выдвинутых на самые дальние позиции, совершенно потерялись в напирающей какоморфии, смешались с нею и объединили Формы; так волна набирала силу. В каком-то моменте перемешались даже стихии, Вода пришла на место Воздуха, Воздух — на место Земли, Земля — на место Огня; мир вокруг Апореум выворачивался — казалось, что перед подобным извращением уже ничто не устоит. Но тут необходимо отдать честь Навуходоносору Золотому: он не отступил, не поддался Сколиозе, его эле фанты стояли нерушимо, гегемоны отдавали с их спин сложные приказы, слова все еще обладали смыслом, команды все еще были осмысленными, армия удержала Форму армии. Здесь, в непосредственном окружении кратистоса, пыр загорался как пыр, и тело умирало как тело. Но не следовало допускать какоморфии слишком близко, более менее безопасным расстоянием были тридцать — сорок пусов. И так вот, в ходе самой битвы, спешно была разработана новая тактика, примитивная, но единственно возможная: запорный обстрел из всех пыресидер и кераунетов, с периметра шанцев, возведенных вокруг расположения Крокодилов Навуходоносора. Адинатосы, со своей стороны, если вообще применяли в этом хаосе какую-то стратегию, то настолько же лишенную изысканности: залить агрессора Искривленной Материей, залить его Искривленной Формой. Но на закате 15 квинтилиса в рядах какоморфических созданий были отмечены зачатки отрядов и первые попытки организованных военных маневров. По этому все узнали о победе Навуходоносора: Сколиодои желало сражаться как человек. Газеты написали о паническом отступлении адинатосов и о чудесном возрождении африканской природы.

Под конец квинтилиса, когда ант осы кратистосов уже въелись на десятки и сотни стадионов в глубину Искривленных Стран, в небе над Африкой вспыхнули созвездия новых звезд. Вскоре они стали видны и днем. В Апореум, Мыте и Исафе ответили, разжигая в саванне гигантские пыроглифы. Стратегосы приказали отвести войска из Сколиодои. Были прекращены всяческие работы; даже те воины, которых ставили на стражу, лишь задирали головы в молчаливом ожидании. Так прошел день, вечер и ночь. А утром небеса разверзлись.

Первый пыровник ударил в пятидесяти стадионах к югу от Мыты. Никто не увидел, как Огонь сходит из своей сферы, на синеве не осталось ни малейшего шрама после выпуска пыра. Попросту, на мгновение все небо сделалось ослепительно белым — и те, что смотрели, и вправду были ослеплены — после чего над Мытой прокатился грохот тысяч бурь, и в лагерь ударил порыв жаркого ветра, вихрь, несущий чистое архе пыра. В огне встало несколько палаток, у некоторых хуратийцев загорелись волосы и одежда. Но только они были озабочены этим; остальные глядели на юг, на джунгли пестрой какоморфии, где гипнотически медленно к небу вздымался гигантский столб темно-багрового дыма, выгибающийся сверху в форму гриба со складчатой шляпкой.