Иные. Проклятые истинные (СИ)

— Если ты хочешь. — острые клыки царапнули кожу. — Но не сейчас. Я больше не могу бороться с голодом, Айем. Ты нужна мне.

Его губы накрыли мои, и даже тот факт, что на них был мой вкус, меня не оттолкнул.

— Всегда нужна.

Я скрестила ноги у него на пояснице, и приподняла бедра, чтобы прижаться ближе к его телу. Головка его члена коснулась моего лона, и я тихо всхлипнула, сжимая в кулаках волосы Никаса.

— Только ты. — он вошел в меня лишь на пару миллиметров и остановился. — Одна ты..

— Никас..

Его губы накрыли мои, и в следующее мгновение он резко ударил бедрами вперед и наполнил меня собой. Дни о тоске стерлись. Все исчезло. Он был рядом. Он был со мной. Лучше, чем в этот момент, я еще себя не чувствовала. Наполненная. Целая. Окрыленная.

И все-таки как бывало раньше, мне чего-то не хватало. Какая-то часть меня оставалась пустой, и она требовала чего-то.. Кого-то еще.. Я была готова возненавидеть себя за такие мысли, но Никас начал двигаться во мне.

Поначалу его толчки были медленными. Проникая в меня, он целовал мою шею, грудь, лицо и шептал красивые слова. Но скоро нам обоим стало этого мало. Сжимая в руках мои бедра, Никас стал входить в меня резче и глубже, едва ли не насаживая меня на себя. Стоны я больше не сдерживала. Царапая спину любимого, стонала как распутница, пока встречала каждый его толчок.

В какой-то момент Никас перевернул меня так, что я оказалась на коленях. Намотав волосы на кулак, он поцеловал меня в плечо и прикусил шею. Его широкая ладонь огладила мою левую ягодицу. Ее же секундой позже обожгла сладострастная боль. Я вскрикнула, немного напуганная звонким шлепком, чем легкой болью.

— Мне остановиться? – обеспокоился Никас.

— Не смей!

С его губ сорвался смешок.

— Моя порочная Айем.

Он шлепнул меня еще раз, сжал мои волосы, намотанные на его кулак до легкой боли, напоминавшей приятное покалывание, и вошел в меня сзади. Глаза на мгновение закатились. Никас начал двигаться. Сразу резко, глубоко, жестко. Нежностью он меня уже наполнил, а теперь исполнял то самое низменное тайное желание, о котором я бы никогда не сказала вслух.

Я поймала его ритм. Когда Никас отпустил мои волосы, его руки накрыли мои груди и смяли их. Звуки наших встречавшихся тел перемешивались с моими громкими стонами и всхлипами. В моменты, когда Никас коротко стонал, шептал мое имя, или урчал от наслаждения, мое достигало пика. Ему было так же хорошо, как и мне, и эта мысль меня безумно радовала.