Иные (СИ)

Как бы он ни хотел подойти к Инне, все не удавалось. Только и оставалось, что буравить ее цепким взглядом. Рядом с ним оказалась одна из поклонниц байкфестов и завела с ним незатейливую беседу. Глеб успел просветить Захара насчет «группи». Они оба знали, зачем та подошла и, в принципе, лишние слова были ни к чему. Она предложила прогуляться и как-то так случайно они оказались в ее палатке. Захар как с цепи сорвался, дорвавшись, наконец, до женского тела. Минуты не прошло, он кончил, сотрясаясь всем телом. Сцеловав огорченный вздох девушки, он быстро завелся снова и уже во второй раз держался гораздо дольше. После третьего раза девочка попросила перерыв и они, ленивые и удовлетворенные, выползли из палатки. Он закурил и краем уха услышал ругань – без склочек не обошлась и эта тусовка. Чтобы глупо не стоять истуканом у палатки, словно ждет своей очереди в туалет, он медленно побрел к месту шумихи.

Гарем зажимал левую окровавленную ладонь другой рукой и блажил на всю округу. Одна девушка притащила аптечку и стала обработать рану, другая ей помогала.

– Видели?! Это тварь меня порезала! Да ее в психушку надо упрятать, ненормальная! – верещал тот.

– Захлопнись! – оборвал его мотоциклист постарше, – и не ной, как девчонка! Подумаешь, царапина. Сам напросился! Тебя предупреждали, не лезть к девчонке!

Вялый расслабленный мозг никак не мог уловить суть происходящего. Разыскал Глеба, что был неподалеку, и спросил его о произошедшем.

– Парень к Инке полез, она его и чикнула. У той «бабочка» всегда с собой, управляется, кстати, очень ловко, имей в виду. Ну, она ему раз сказала, два. Тот не догоняет. Руки стал распускать вот и получил по заслугам.

Захар напрягся:

– Сама она где?

Глеб пожал плечами.

– Уехала, я видела, – отозвалась одна из «медсестер» Гарема.

– Туда ей и дорога, – обиженно буркнула другая.

Как уехала? Она же вино пила? Твою ж мать! Так точно далеко не уедет…

Инна мчалась по пустой дороге. Слезы страха и обиды застилали глаза, и она смаргивала их, как могла, чтобы лучше различать в темноте дорогу. Это была не первая ее стычка. Да хоть тысячная – итог всегда один: внутренняя дрожь, панический испуг и желание забиться в угол. Как же трудно ей без Яна – большого, сильного брата, который всегда защищал ее! Ирина тогда провела аналогию с Беркутовым. «Вот где он пропадал, когда был так нужен?!? Тоже, блин, защитничек! Надузился пива и дрых, поди, в беспамятстве!» – срывала на нем злость Инна, пытаясь разглядеть в темноте дорогу. Да что ж так темно-то?!

В боковом зеркале увидела свет фары, стремительно приближающегося к ней мотоцикла. Вскоре догнал Беркутов, в одних джинсах и шлеме, и стал притеснять ее к обочине, левой рукой показывая остановиться. Ей пришлось подчиниться, иначе бы он просто спихнул ее в кювет.

– Тебе разве не сообщили, когда права выдавали, что пьяным за руль лучше не садиться? – сняв шлем, он подошел к ней, перекрикивая звук двигателя ее мотоцикла.

– А тебе? – огрызнулась она. Настроение упало в ноль, ей совсем не хотелось любезничать.

– Дуешься? – по-своему интерпретировав ее агрессию, миролюбиво уточнил он.

– Много чести! – фыркнула в ответ.

– Серьезно, брось. Поехали обратно. Куда ты, на ночь глядя, пьяная, да еще без света фар поедешь?

Так вот в чем дело! Пару дней назад Инна заметила, что контакты стали отходить, но доехать до Механика, чтоб починил, пока не успела.

– Контакт плохой… – тихо заметила она, заглушив двигатель. Она догадывалась, что этот так просто не отвяжется и разговор затянется. Огляделась по сторонам – хорошо. Тихо, спокойно, светит полная луна. Как будто, вот здесь она может спрятаться от всего мира, который незаслуженно обижает ее с детства.

– Завтра, при свете дня, спокойно уедешь, и контакты свои заодно проверишь, – ворвался в ее мысли глубокий голос парня. Ей кажется, или он насмехается над ней, намекая на ее ненормальность, в чем обвинил ее Гарем?.. Беркутов, заметив ее колебания, добавил – если страхово в палатке оставаться, сними номер в гостинке, наверняка есть еще свободные.

– Уже, – именно такой возможностью Инне запомнилось это место с прошлого раза. Она все еще сидела на мотоцикле, смиренно сложив ручки на бак, и, походу, совсем никуда не торопилась.

– Давай, котенок, не упрямься! Ночь на дворе, а я в одних джинсах, прохладно так-то! Вот заболею, буду мучиться, прикованный к постели, ты станешь таскать мне гуманитарную помощь – иначе твоя сострадательная натура не сможет, – подкалывая, уточнил он, – и видеть мою наглую рожу каждый день. Оно тебе надо?

Вот теперь точно насмехается, шельмец. Да еще жалуется так уморительно, что Инна против воли улыбнулась. «Другое дело» – подумал про себя Захар, когда она завела мотор и вывернула руль для разворота. Он зажег фару, поправив провода, и сам сел на свой моц.