Иные (СИ)

Инна вжалась в автомобильное кресло и пыталась переварить все произошедшее. Он приехал за ней, вернул ее и назвал своей женщиной. Получается, он сделал свой выбор в ее пользу и наверняка сожалеет о тех глупых словах, брошенных ей после «мойки». Губы девушки все еще горели от яростного поцелуя-клейма, и она не могла сдерживать робкую улыбку надежды на их будущее. Она повернула к нему голову и увидела его насупленный взгляд и ходившие ходуном желваки. Одной рукой он немилосердно сжимал рулевое колесо, другой – также нещадно сдавливал рычаг переключения передач.

– Зак, – тихо позвала Инна, первой пойдя на мировую. Она несмело положила свою ладошку на его кулак, – ну, не злись.

Вместо ответа он сжал ее пальцы, поднес к губам и поцеловал. Затем опустил обратно, не расцепляя их рук.

– Куда мы едем? – улавливая потепление с его стороны, спросила девушка.

– На стройку. Хочу показать тебе кое-что, – «и рассказать», добавил он про себя.

* * *

– Я был женат.

Ух, ты! Неожиданно! И когда успел?

Они сидели в машине напротив развернувшейся стройки. Дождь усилился и теперь барабанил по крыше автомобиля, заливал лобовое стекло, сливая очертания строительной площадки в единое непонятное пятно. Беркутов закурил, приоткрыв окно со своей стороны. После этой фразы Инна повернула голову и внимательно воззрилась на него.

– Нам только стукнуло по восемнадцать, и я повел ее в ЗАГС. Молодой, горячий, импульсивный. Думал, мне море по колено, горы сверну! У нас была сумасшедшая любовь. Я любил ее больше жизни, а она шла за мной безоговорочно, и чтобы я ни решил, всегда поддерживала меня. У меня не было ни денег, ни стабильности. Только мотоцикл, работа и перспектива, – он невесело усмехнулся, погрузившись в воспоминания. Он смотрел перед собой, глазами ощупывая объекты строительства, а видел прошлое.

– В то время меня заметил один авторитет и предложил работать на него, разумеется, не официально, обходя законы стороной, но деньги предлагал большие и легкие, я и повелся. Чаще всего восстанавливал тачки его браткам после обстрелов, – он сокрушительно покачал головой, докурил и выбросил окурок. Инна молча слушала.

– Как-то меня выдернули на очередной подобный заказ. Жена не знала этого и приехала ко мне в мастерскую. Туда же, по роковому стечению обстоятельств, приехал брат моего шефа. Я не знаю, что именно там произошло, но когда я вернулся, она лежала избитая, еле живая, на полу, а пьяный ублюдок оправлял свою одежду.

У Захара дернулся кадык, и затвердели челюсти, он смотрел прямо перед собой в одну точку и хмурился. Инна повернулась к нему всем телом, в ее глазах стояли слезы. Она всматривалась в него и боялась услышать продолжение.

– Он убил ее одним выстрелом на моих глазах, чтоб «не мучилась». – Он снова вспомнил ее взгляд, молящий о помощи и бесконечно любящий, несмотря ни на что. Сжал руку на руле в кулак и посмотрел на Инну. Она вздрогнула от жуткой смеси боли, ярости, гнева и отчаяния в его темных глазах.

– Я озверел и набросился на него. Завязалась борьба. Я выхватил пушку и прицельно простреливал его башку, пока обойма не опустела, а его мозги не разлетелись по всей мастерской. Кто-то вызвал ментов, видимо, услышав ее крики. Они подъехали как раз вовремя, чтобы увидеть, как я заваливаю мразоту. – Помолчав, он добавил, – вскрытие показало, что она была беременна.

Инна всхлипнула и зажала рот ладонью. Одна слеза скатилась по ее щеке, затем другая, а она все не могла отвести взгляд от Зака, который сверлил ее взглядом, вкладывая в него всю адскую смесь прошлых переживаний. Девушка потянулась к нему, уже не стесняясь текущих по щекам слез. Он встретил ее на полпути и яростно впился в ее рот жестким, подавляющим поцелуем, вкладывая в него бессильную злость, что затапливала его каждый раз при воспоминании о том дне. Она приникла к нему, обняв за шею, и почти села на его колени. Обоим не хватало воздуха, оба задыхались от переполнявших чувств. Соленая влага ее слез просачивалась между их губ и добавляла отчаяния поцелую.

Захар заставил себя отстраниться от девушки, видимо, еще на все сказав. Он обхвати ее лицо ладонями, стирая большими пальцами слезы.

– Может он и не знал, кто она мне, а может и знал, но точно одно – паскудник привык вытворять беспредел, зная, что старший брат его отмажет и ему все сойдет с рук, как обычно – только это, и его неадекватное состояние могли объяснить столь жестокий поступок. И вот я вернулся к тому, с чего начал: никакой стабильности, одна перспектива, маячившая в неопределенном будущем. Подумай, как следует, девочка, и реши, нужен ли я тебе такой. Если скажешь «да», обратного пути не будет. Даже не надейся.