Иные знания

– Ты опять убежала с кухни. Пойдем поищем, во что тебя можно переодеть.

Но, к огромному удивлению Дарины, Лита протянула ладошку не к ней, а к Каю, которого до этого времени всячески сторонилась и избегала.

– Нет, не пойдем, – она покачала головой. В больших серых глазах застыло выражение, до странности взрослое и серьезное. – Я помогу.

1009 год от сотворения Свода,

16-й день второго зимнего отрезка Элемента, Илистая Заводь

Тина

Она давно поняла, как порой удобно, если тебя совсем не принимают в расчет.

Тина-неряха, ленивая Тина, глупая Тина, распустившаяся Тина, способная только есть, спать да плакать в своих пыльных, грязных комнатах. Тина – плохая мать, Тина – нерадивая хозяйка, Тина – трусливая побитая жена, мечтающая, что этим вечером Баст заработается и забудет к ней прийти.

Тина, научившаяся замирать и скрываться в темных уголках дома так, чтобы услышать самое важное. Годами умевшая безропотно молчать и хранить секреты. Бесшумная, как мышь, и такая же неприметная. Спасшая этим жизнь единственному сыну.

Старый дом, в отличие от Речных Камней, не любил ее и постоянно выдавал. Половицы громко скрипели под тяжелыми шагами, вещи как будто сами лезли под локти, чтобы с грохотом опрокинуться, собственная тень убегала далеко вперед в дерганом свете чужих очагов. Дряхлый предатель.

Вот и сейчас он подвел ее. Тина старалась красться как можно тише, но рассохшийся пол издал протяжный скрип у самой комнаты, заставив все внутри тревожно вздрогнуть. Где-то в глубине дома один из полоумных пожилых родителей Баста словно в ответ закричал что-то невразумительное. Но Куница с Майей слишком увлеклись разговором, чтобы обратить на это внимание. Тина вплотную приблизилась к приоткрытой двери и заглянула в щель.

– По-твоему, у меня в запасе еще десяток медвежьих троек, которыми я могу свободно распоряжаться за спиной у Аврума? – Куница расхаживала по комнате, сложив руки за спиной. – Об этой, считай, никто не имел ни малейшего представления. А теперь они все мертвы. Ты хоть понимаешь, что натворила?

– Как минимум, ослепила его, – Майя нервно передернула плечами, словно вспомнила что-то мерзкое. – И увидела, на что они способны. То, что я узнала перед тем, как меня попытались убрать, – не выдумки.

Тина вздохнула и прикрыла глаза. Только бы речь шла не о Кае.

– Слепой не значит мертвый, – Куница остановилась и в упор посмотрела на Майю. Та не дрогнула.

Тина с ужасом наблюдала за тем, в какую жуткую механическую куклу обратилась Майя после лекарств Куницы. Когда госпожа главный цензор прибыла в Илистую Заводь, Тина решила было, что та собирается окончательно прикончить бедную девочку, и со слезами пыталась загородить ее постель своим телом. Но Куница с неожиданной для такой хрупкой женщины силой отшвырнула ее, как отшвыривают докучливых визгливых дворняг, и кинула через плечо: «Я пришла помочь». Тине оставалось только верить, что это правда. Когда Майя после снадобий Куницы впервые попыталась очнуться, Тина на миг почувствовала себя почти счастливой. Казалось, хоть в этом замаячила надежда на перемены к лучшему.

Но радоваться было рано. Майя еще ребенком порой пугала Тину: в отличие от Кая, она почти никогда не просилась на руки, даже если падала или ударялась. Взрослея, становилась жестче и циничнее и на все робкие попытки сблизиться отвечала презрительной ухмылкой. Но все стало в сотни раз хуже. Теперь совершенно мертвый, застывший взгляд, такой, что Майе приходилось все время поворачивать голову, чтобы посмотреть в сторону (Тина решила, что это последствия принятого яда или лекарств Куницы), придавал лицу выражение какой-то нечеловеческой бесконечной злобы. Движения Майи, когда-то плавные и грациозные, стали нервными и дергаными, словно она была сломанной шарнирной игрушкой. Бледность и худоба усиливали жуткое впечатление. Она больше никогда не улыбалась – только смеялась механическим глухим смехом не к месту, и от этого по спине бежали мурашки. Теперь Тина малодушно избегала даже лишний раз взглянуть на нее.

Но хуже всего была та ненависть, с которой Майя упоминала о Кае. Тина не знала, что такого наговорила ей про него Куница, но слова точно достигли цели.

– Обещаю, это только вопрос времени, – по яду, которым сочился шипящий голос, Тина поняла, что речь все-таки идет о ее сыне.

На секунду показалось, что она сейчас рухнет, пришлось крепко вцепиться в дверной косяк.

Ослеп.

– Ты же знаешь, откуда приходили письма. Я окрепла. Поедем туда.

Тина вся обратилась в слух.

– Это не так просто, как тебе кажется. На старый крючок он повторно не клюнет…