Иным Путём

Откуда здесь 85? Без своего друга, дракона 12, зато в компании убитого нава, который зачем-то повадился приходить в её сны и обзывать мёртвой. Понятно: раз этот здесь, значит, мерещатся оба. Асура с трудом разлепляет губы и выплёвывает в ненастоящих навов все известные ей слова на их языке: несколько звучных ругательств. Пусть уходят.

Гарка смеётся:

-- Смотри-ка, брат, она сегодня совсем как живая. Хорошо мстит себе за нас с тобой. Приятно посмотреть.

85 отрицательно качает головой:

-- Нет. Ама самый заботливый учитель. Ей больно -- плохо. Помогать.

Гарка смеётся и держит 85 за локоть, не давая подойти ближе. Полный бред: обычный нав не удержит изменённого, если тот рванётся всерьёз. А эти двое ведут себя, будто приятели, подгулявшие на вечеринке.

-- Пусти, -- 85 сбрасывает с себя руку гарки, тот укоризненно вздыхает:

-- Эх ты, пустая голова, щедрое сердце! Когда вспомнишь себя, сразу поймёшь: вся забота светлой твари -- отрава. Украла тебя у матери, изувечила, да ещё зачем-то привязала к себе. Помогать ты ей не должен. Давай, добьём её и пойдём домой.

85 встаёт между навом и асурой, он готов драться. Но не атакует, как учили, а зачем-то продолжает разговаривать. Всё-таки, этому образцу катастрофически не хватает свирепости.

-- Я не хочу слушать тебя, враг. Уходи.

Гарка пожимает плечами и попросту исчезает, 85 идёт к асуре.

-- Ты тоже его не слушай, Ама. 85 скучал, ждал. Пришёл помочь.

Присаживается рядом, начинает поправлять бинты, ласково бормочет какую-то свою тарабарщину. И асуре уже не так мучительно сводит перекроенные мышцы, сердце бьётся ровнее, легче дышать. Она стонет сквозь зубы:

-- Я приказала тебе не называть меня Амой!

-- Приказала, я помню. Но я же знаю, тебе нравится. А 85 здесь всё равно понарошку. Спи спокойно, Ама. Отдыхай, восстанавливайся. А лучше поищи другой путь.

Асура то ли окончательно теряет сознание, то ли крепко засыпает, а когда просыпается, ей гораздо легче. Пора добавить обезболивающих, и жуткая слабость, зато сознание кристально ясное. Некоторое время она лежит и размышляет, смогут ли они усовершенствовать древний аркан сотворения? Нужно делать расчёты, советоваться. С трудом приоткрыв глаза, она видит рядом своего мага, усталого и расстроенного. Тихо спрашивает:

-- Плохие новости?

-- Раненные, много. Эвакуировали мирных жителей. Мы помогали в лазарете всю ночь, -- он замолкает, трёт пальцами виски, это явно не все плохие новости. -- У тебя регенерация идёт в три раза медленнее расчётного. Мы не представим результат в срок, а ты...

-- А я выбрала неверный путь. Пошла по знакомому и понятному, а он неверный. Сейчас мы ещё раз прикинем кое-что, и начнём заново... Проклятие! Нет, так работать нельзя. Сначала я верну себе прежний вид, а ты сохранишь это. На всякий случай.

Переход. Всё ещё страшно, но скоро станет рутиной. Зато, какое счастье -- здоровое тело. Куда бы научиться девать усталость?

Ей нужен толковый генетик, ей нужны более сильные маги, и энергия, и время, время... Она ищет специалистов среди воинов Крепости и среди раненных в лазарете, объясняет, убеждает. Они начинают работу расширенной группой, и поначалу асуре кажется, что новая задача, которую она наметила себе и товарищам, всё-таки неподъёмна. Ну что же, она готова отступить назад, к серии операций, хотя при мысли об этом всё нутро сжимается от тоскливого ужаса. И если бы дело было в ней одной! Но допустить, чтобы её брат, другие светлые проходили через этот кошмар -- нет. С неистовым упорством глава лаборатории гонит вперёд и себя, и товарищей: по иному, неизведанному пути

За три дня они совершили невозможное. Рассчитали, запустили аркан сотворения, и теперь потоки энергии над исчерченным рунами столом сплетаются в химеру. В её новое тело, каким оно должно было стать после всех изменений. Нет, таким оно не стало бы никогда, потому что у хирургических методов есть ограничения, и есть предел выносливости организма. А здесь облекается в плоть её изначальный замысел, в своём совершенстве. Но почему лица коллег, которые общими усилиями совершили этот гениальный прорыв за грань возможного, замкнуты и угрюмы, а в эмоциях -- что угодно, кроме радости?

-- Отчего приуныли? Я уверена, в этот раз у нас всё получилось.

Асуры молчат, один за другим опускают или отводят взгляды. Женщина-хирург порывисто вздыхает, шевелит губами. Глава лаборатории обращается к ней, тоном приказа:

-- Говори!

Они все уже привыкли слушаться её, как своего боевого командира. И глава лаборатории получает от коллеги откровенный ответ, вернее вопрос:

-- Неужели, ты совсем не испытываешь страха и стыда, искажая себя в такое? Это же чудовищно!

Асура размышляет мгновение. Ответ давно сложился внутри, дело за формулировкой: