Иным путем. Вихри враждебные. Жаркая осень 1904 года

– Господа, – сказал он, – с сего дня моим указом Ижорские адмиралтейские заводы переподчинены от Адмиралтейства к создаваемому при ГУГБ Особому техническому бюро и в дальнейшем будут заниматься проектированием, постройкой и испытанием новой совершенно секретной техники. В основном Ижорские заводы должны заниматься постройкой судовых двигателей новых типов.

– Прошу запомнить, господа, – сказал император, – и воспринять как данность – паровая машина тройного расширения достигла пределов своего совершенства и дальнейшему улучшению подвергнута быть не может. На смену ей идут три типа двигателей. Во-первых, – нефтяные судовые двигатели по типу разработанного господином Тринклером. Во-вторых, – паротурбинные машины по типу разработанной британцем Парсонсом для его «Турбинии». Вы можете мне верить или не верить, но это малышка еще народит таких мастодонтов, что мир вздрогнет. В-третьих, – это газотурбинные двигатели, образцы которых имеются только на эскадре адмирала Ларионова. О них мы сейчас говорить не будем, в силу отсутствия в нашем распоряжении материалов, способных под постоянной нагрузкой работать при температурах свыше тысячи градусов по Цельсию. Таким образом, газотурбинные двигатели это не сегодняшний и даже не завтрашний день нашего военного флота.

Сейчас мы должны сосредоточиться на том, что достижимо уже в ближайшее время. То есть на тепловых двигателях господина Тринклера и на паротурбинных установках. У каждого из этих типов судовых двигателей есть свои достоинства и недостатки.

Тепловые двигатели имеют наивысший КПД, но при этом работают только на низких оборотах и при полной мощности создают значительный шум и вибрации.

Паровые турбины, напротив, при правильной балансировке почти бесшумны, но менее экономичны и более габаритны. Кроме того, имея дело с паровой турбиной, приходится заниматься и котлами, и конденсаторами, и системой подготовки котельной воды, без внимания к которой машина быстро и бесповоротно выйдет из строя.

Наслушался я, господа, жалоб на котлы и холодильники от инженера-механика броненосца «Ослябя». Лишь чудом добрался он до Копенгагена. Поэтому оставляем пока в покое паротурбинные установки и сосредотачиваемся на тепловых двигателях, с недостатками которых нам придется побороться. Как вы думаете, Густав Васильевич?

При этих словах императора инженер Тринклер удовлетворенно кивнул.

– Да, все обстоит именно так, ваше величество, – сказал он, – мне уже подсказали несколько способов снижения вибраций. Это основной недостаток тепловых двигателей, и, разумеется, я буду заниматься его устранением. Есть много вариантов – как улучшение конструкции самого двигателя, так и его крепления на амортизированную платформу. С шумом тоже можно будет бороться, имея хороший глушитель, встроенный в фальшивую дымовую трубу. Повышать обороты я считаю нежелательным, ибо все детали этого двигателя очень массивные, что при значительном повышении оборотов приведет к такому же значительному увеличению ненужных вибраций…

– Интересно, – император задумался. – Пожалуй, Густав Васильевич, я попробую устроить вам встречу со старшим инженером-механиком того подводного корабля, что доставил меня вместе с невестой из Тихого океана в Копенгаген через Северный полюс. Если я не ошибаюсь, то их главная машина выдает на вал максимум сто девяносто оборотов, и при этом под водой корабль делает тридцать узлов. Опять же, если я правильно понял объяснения, то там у них какой-то особенный винт, с большим количеством лопастей. Но ручаться не буду. Где-то примерно через месяц-полтора они придут в Кронштадт, и тогда – милости просим, я попрошу раскрыть перед вами все секреты.

Император перевел дух и продолжил:

– Господа, я собрал вас здесь еще и потому, что сейчас нам надо спешить как никогда. Война, только что закончившаяся на Дальнем Востоке, показала нам слабость нашего флота, собранного с бору по сосенке из иностранных образцов и их плохо выделанных российских копий. Вместе с тем нашим флотом, объединенным с эскадрой адмирала Ларионова, был наглядно продемонстрирован вариант успешной морской блокады островной державы, достигнутой в ходе войны, что привело к почти бескровной победе над Японской империей.

Поэтому, господа, нам нужен фактически новый флот, и машины для кораблей этого флота строить придется именно вам – Ижорскому заводу. В настоящий момент на государственных Адмиралтейских верфях пустуют четыре стапеля, два в Петербурге, один в Севастополе и один в Николаеве. Закладка броненосцев улучшенной «бородинской» серии на этих стапелях отменена моим распоряжением. Нет смысла строить корабли и тратить на это огромные государственные деньги, если их конструкция оказалась безнадежно устаревшей уже к моменту закладки килевой балки.