Иным путем. Вихри враждебные. Жаркая осень 1904 года

Я немного остудил пыл Ильича, сказав ему, что он будет выступать не на заседании ЦК партии социал-демократов, а во дворце императора, и тотальный разгром оппонента в данном случае не потребуется. Надо будет лишь конструктивно покритиковать Столыпина, указав на слабые места проекта его реформы, и предложить свое видение решения аграрного вопроса. То, что этот назревший и перезревший для России вопрос необходимо решать, в этом никаких сомнений не было и быть не могло. Крестьянский вопрос, словно пар в кипящем котле, давил на его стенки, и взрыв мог произойти в любой момент.

Встреча была назначена в Готической библиотеке, которая для нового императора стала чем-то вроде кабинета. Мы с Ильичом подошли туда без одной минуты одиннадцать, а ровно за час до полудня пришел и Петр Аркадьевич. Сам Михаил уже ждал нас в библиотеке, не теряя времени даром и штудируя какой-то толстый фолиант, изобилующий множеством закладок. Царь с дружеской теплотой поздоровался с Лениным и со мною, и несколько более сдержанно – со Столыпиным. Похоже, что он накануне он также внимательно вычитал копии тех документов, которые я передавал Ленину.

– Присаживайтесь, господа, – сказал Михаил, указывая на глубокие мягкие кресла, – разговор у нас сегодня будет долгий и важный, и потому располагайтесь поудобнее. Александр Васильевич, – обратился он ко мне, – я попрошу вас вести нашу беседу. Петр Аркадьевич будет адвокатом, который станет излагать основные положения проекта своей реформы, Владимир Ильич – его оппонентом, а я присяжными и судьей в одном лице. Буду слушать, задавать вопросы, а потом вынесу свой вердикт. Прошу отнестись к сегодняшнему разговору серьезно – несвоевременное или неверное решение аграрного вопроса напрямую угрожает безопасности всей нашей державы.

Первым выступил Столыпин. Он встал, оправил рукой свою бородку и чуть подкрученные кверху усы, обвел сидящих перед ним людей острым, как его часто называли – «цыганским» взглядом, после чего начал.

– Ваше величество, а также господа Ульянов и Тамбовцев. Ответ на то – нужна ли аграрная реформа, могут дать только цифры. А они таковы: если бы не только частновладельческую, но даже всю землю без малейшего исключения, даже землю, находящуюся в настоящее время под городами, отдать в распоряжение крестьян, владеющих ныне надельной землею, то в то время как в Вологодской губернии пришлось бы всего с имеющимися ныне по сто сорок семь десятин на двор, в Олонецкой по сто восемьдесят пять десятин, в Архангельской даже по тысяче триста девять десятин, в четырнадцати губерниях недостало бы и по пятнадцать, а в Полтавской пришлось бы по девять, в Подольской по восемь десятин.

Это объясняется крайне неравномерным распределением по губерниям не только казенных и удельных земель, но и частновладельческих. Четвертая часть частновладельческих земель находится в тех двенадцати губерниях, которые имеют надел свыше пятнадцати десятин на двор, и лишь одна седьмая часть частновладельческих земель расположена в десяти губерниях с наименьшим наделом, то есть по семь десятин на один двор. При этом принимается в расчет вся земля всех владельцев, то есть не только семнадцать тысяч дворян, но и четыреста девяносто тысяч крестьян, купивших себе землю, а также восемьдесят пять тысяч мещан. Два этих последних разряда населения владеют до семнадцати миллионов десятин.

Из этого следует, что поголовное разделение всех земель едва ли может удовлетворить земельную нужду на местах; придется прибегнуть к такому средству, как переселение; придется отказаться от мысли наделить землей весь трудовой народ и не выделять из него известной части населения в другие области труда.

Столыпин закончил, вопросительно взглянул на императора и налил себе воды в стакан из хрустального графина.

– Владимир Ильич, – обратился Михаил к Ленину, – вам есть что сказать в дополнение к тому, что сейчас сообщил нам Петр Аркадьевич?

Ленин встал, одернул пиджак и начал свою речь.

– Ваше величество, господа. Я готов подтвердить, что все, что сказал Петр Аркадьевич, соответствует действительности. Добавлю, что все обстоит даже гораздо хуже, чем он рассказал. А именно – неустройство в аграрном вопросе сказывается и на безопасности государства. Например, из отчета воинских начальников лишь сорок процентов крестьян-новобранцев в армии первый раз в жизни попробовали мяса!

– Не может быть, – воскликнул император Михаил, – Владимир Ильич, а вы не ошибаетесь?

– Нет, ваше величество, – ответил Ленин, – на этот счет есть документы военного министерства, откуда, собственно, я и взял эту цифру. Далее, средняя продолжительность жизни мужчин и женщин в Российской империи составляет соответственно 32,4 и 34,5 года. Причина – в ужасающем уровне смертности среди крестьянских детей. В России смертность в возрасте до четырех лет – 214,4 детей на тысячу населения. Из 6–7 миллионов рождаемых детей 43 % не доживают до пяти лет. 31 % в той или иной форме обнаруживают различные признаки пищевой недостаточности: рахита, цинги, пеллагры и прочих.