Иным путем

Великая княгиня Ольга все еще находилась на Дальнем Востоке, а вдова убитого злодеями императора Николая, вдовствующая императрица Александра Федоровна, отсутствовала на церемонии по причине плохого самочувствия. Несчастная женщина все еще никак не могла прийти в себя после всего произошедшего и временами находилась на грани помешательства. Порой ей казалось, что ее Ники только что вышел и вот-вот должен вернуться.

Великий князь Сергей Александрович, как губернатор Петербурга, уже находился на месте траурной церемонии вместе с митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Антонием.

Вместе с членами императорской семьи на место закладки часовни прибыли и двое из ТЕХ САМЫХ участников событий «Третьего первого марта». Чуть позади и в стороне от императора питерский бомонд разглядел аккуратно подстриженную седую бородку Александра Тамбовцева, главы ГУГБ, уже получившего зловещее прозвище «Тайной канцелярии».

Выйдя из машины, император направился к представителям дипломатического корпуса. Ему предстояло выслушивать изъявления сочувствия от своего дяди, кронпринца Фредерика, германского посла и дежурные речи от всех прочих дипломатических персон. Потом митрополит Антоний начал саму церемонию закладки часовни. Освятив место, где она будет построена – архитектор Шехтель клялся, что ее сделают до конца этого года, – митрополит отслужил панихиду по душам императора и всех лиц, погибших здесь от рук злодеев. «Во блаженном успении вечный покой подаждь, Господи, усопшему рабу Николаю и всем убиенным с ним, и сотвори им вечную память!» – после этих последних слов митрополита небольшой хор пропел трижды: «Вечная память».

– Ваше императорское величество, – тихо сказала полковник Антонова утирающей платочком слезы на щеках вдовствующей императрице, – утешьтесь. Ваш сын пал в бою как герой, и теперь он из райских кущ взирает на нас грешных, которым еще нести и нести этот крест.

– Ники – герой? – так же вполголоса удивленно переспросила Мария Федоровна. – Он же всегда был такой слабый и нерешительный.

– Так ли уж всегда? – заметила Нина Викторовна. – Героизм, ваше императорское величество, бывает разный. Мы много раз предупреждали вашего сына о том, что террористы не простят ему создание русско-германского союза и остановку выплат по французским займам. Последней каплей, переполнившей чашу терпения британцев и, возможно, французов, стал скандал с готовившимся к заключению договором между Францией и Британией. В то же время ваш сын категорически отказывался от дополнительной охраны и усиления мер безопасности. Втайне от императора даже мы могли сделать не очень много. Увы, государь шел к своей гибели вполне сознательно. При этом мы можем только предположить, что им двигало…

– Наверное, вы правы, – тихо сказала Мария Федоровна. – Вы знаете, что Ники с самого начала считал себя неспособным управлять Россией и собирался отречься по достижении Михаилом совершеннолетия. Но тут воспротивилась Аликс, не желавшая из императрицы становиться просто великой княгиней. Да и сам Мишкин увиливал, как мог, не желая занимать трон. И тут начинается эта война, и появляетесь вы со своими страшными знаниями. Именно после вашего приезда Ники сильно изменился. Он стал замкнутым и необщительным, погруженным в себя. Я не могла понять, в чем дело, а если бы и поняла, то постаралась бы его отговорить.

– Больше сея любви никто не имать, кто душу положит за други своя, – сказала полковник Антонова. – Еще раз говорю вам, ваше величество, утешьтесь. Ваш старший сын в раю. Я думаю, что вызывая огонь на себя, он желал сохранить жизнь супруге и детям, в которых души не чаял, и развязать руки младшему брату, давая ему повод для исправления той ситуации, в которой оказалась Россия.

Кроме того, от Николая осталось четыре внучки, которым вы можете заменить не вполне здоровую мать. А ваш младший сын на днях женится. И у него будет нормальная супруга, а не трижды разведенная искательница приключений, на которой он женился в прошлый раз, не желая садиться на трон. И в памяти людей ваш старший сын теперь навсегда останется императором, победителем в войне с Японией, освободившим русскую экономику от бремени золотого рубля и французских долгов, а крестьянство от пресса выкупных платежей и террора хлебных спекулянтов. Теперь мы просто обязаны сделать все, чтобы жертва вашего сына не была напрасной, а Россия стала самым могучим государством на этой планете.

– Да, – вздохнула Мария Федоровна, – разумеется, вы правы, и мы не имеем права поступить иначе. В противном случае жертва моего старшего сына окажется напрасной. Только не говорите ничего Мишкину, иначе он совсем изведется…

23 апреля 1904 года, полдень.

Лондон, Букингемский дворец, резиденция Его Величества короля Эдуарда VII

Присутствуют: