Инженер 2.2

Однако в море ситуация радикально иная. Сколько мы живём здесь, а я пока не нашёл хоть чего-нибудь, пусть и отдалённо, но напоминающего наши виды.

Может быть, у вас есть объяснение, почему на Рее и на Земле наземный растительный и животный мир одинаков, а подводный отличается?

— Хгм… Интересный вопрос. Возможно, эта одинаковость связана с тем, что многих животных привезли с других планет?

— А рыб не привозили, рыбы, получается — местные. — догадалась Кора.

— Ваше мнение совпадает с моим. Однако о выводах, которые можно сделать из нашего общего предположения, предлагаю поговорить позже.

Вы пока доедайте, а я, давайте-ка, заварю чай.

— Чай? — переспросил Инроргн.

— Напиток, на травах. Здесь, конечно, настоящего чая я не найду, но вот багульник и брусника растут прямо на этой поляне. Брусника у вас, правда, несколько более сладкая, нежели на Земле, возможно это от климата, но, думаю, всё равно будет вкусно.

— А какие выводы могут следовать из того, что мы обсуждали? — спросил Инроргн, глядя в спину, удаляющемуся Великому.

— Ч-чистк-о! — впервые за вечер подал голос мальчик. Было видно, что слова даются ему с трудом. — Н-не з-за…

— Не затрагивает океан. — закончила мысль Кора. — Умница!

— Й-я сам могу! — нахмурился Косм. — П-пол-лучается, под водой м-можно уб-беречься! Н-надо про-ве-рить!

Сказав эти слова, мальчик чуть напрягся, а затем над ним развернулось какое-то плетение, потащившее его в воздух.

— Косм, а чай? — воскликнула Кора.

— П-позже! Я ва-ам н-не нужен! — ответил тот плавно удаляясь.

— Загорелся идеей и теперь, пока всё не выяснит — не остановится, — виновато пожала плечами Кора, — но, думаю, обычай, о котором говорил Сти, мы не нарушили.

— Единообразие растительного мира позволит наслаждаться напитком, который временами… — Великий остановился, — э… а где Косм?

— Умчался проверять твои выводы. Я пыталась уговорить его использовать наши запасы синевы, но он ответил, что его накопитель больше не нужен.

— Будет мне наука! — Великий почесал затылок, — всё пытаюсь управлять схемой беседы, меняя её на ходу, и вот один умный, казалось бы, ход, всё портит. Мда.

Ладно, раз уж всё равно перешли к чаю, то можно вернуться к делам. Он поставил перед Инроргном чашку и начал наполнять её горячим напитком.

— О том, что жизнь в океане и реках в процессе чистки не страдает нам уже известно. — демон улыбнулся и, взяв в руки напиток, принюхался.

— Видите? Если бы Косм подождал пять минут, то это избавило его от кучи работы. Но зато, когда он вернётся, то мы будем знать о защищающих свойствах воды практически всё.

Ладно, давайте поговорим о другом. Я хотел попросить вас поделиться тем, что вы знаете о желтизне и об артефакте, вызвавшем такой эффект.

— Впрочем, — увидев, что Инроргн качает головой, Великий поправился, — ваш ответ интересен больше с исторической, нежели практической точки зрения. Я ведь позвал вас, чтобы рассказать, а не расспросить. Однако, если не возражаете, ещё один вопрос: до этих событий кто-нибудь проводил исследования этой желтизны? Может быть, существуют артефакты, использующие её? Думаю, вас не затруднит дать ответ в стиле “да” или “нет”?

— Нет. До активации “Изгоняющего души”, никто ничего о желтизне не слышал. По крайней мере, я об этом не знаю.

— Но сам артефакт изготовили именно. Полагаю, его плетение вы нашли в чьих-то записях. Не буду спрашивать о подробностях, расскажу о моих исследованиях этого вопроса.

Кстати, вы пользуетесь нашим плетением очистки ауры?

— По-разному. С одной стороны, наши специалисты разработали приблизительно такое же по смыслу. С другой стороны, ваше — очень простое… — начал Инроргн.

— И возникает вопрос доверия к источнику? Я почему-то так и предполагал. — перебил его Великий, — Но я снова отвлекаюсь от главного. Мы, вместе с Космом, поисследовали влияние желтизны на живые организмы и я пригласил вас для того, чтобы поделиться своими выводами.

Вы, кстати, знаете, почему “Изгоняющий души” так называется?

— Нет, — пожал плечами Инроргн, — очевидно, это название придумано ещё древними.

— Стоит поразмыслить над причиной выбора названий и других артефактов. Хгм.

Но вернёмся к желтизне. С самого начала, с самой первой секунды, как я впервые увидел ауру живого существа, меня интересовало её строение.

Может быть, потому, что мой путь в магии оказался гхм… нестандартным, а, возможно, вследствие приложенных в этом направлении усилий, но с некоторых пор я научился видеть внутреннее устройство аур.

Потратив большое количество времени на различные эксперименты и наблюдения, и, наткнувшись, наконец, на желтизну, я теперь могу сформулировать первоначальную гипотезу гхм… магического мироустройства.

— Интересно, — подался вперёд Инроргн.

— Вы же знаете, что, чтобы увидеть синеву, требуется приложить некоторое усилие. Будем называть это усилие пси-усилием.

— Да, это общеизвестно.

— В этом отношении желтизна и синева очень похожи. Чтобы её видеть, тоже нужно прикладывать усилия, но… маги чувствуют её и без этого.