Инженер

— А ты как? Чем ты занималась? А то я в лаборатории зависал, совсем увлекся… — наконец перешел я к животрепещущему вопросу, который точил меня сегодня весь день. Нет-нет да и вспоминал о ней, начиная нервничать — словно время уходило впустую. Время, которое дано на то, чтобы побыть с близкими, я тратил на то, что в принципе можно было пропустить! Каждый день с утра до ночи я зависал в лаборатории, а затем уставший и измотанный ложился спать, чтобы встать рано утречком и вновь приняться за работу. Я практически не обращал на ставшую мне уже родной девушку… на почти что мою частичку! Как много мы тратим времени на то, что кажется нам важным, забывая о действительно важных вещах… А потом жалеем, когда становится слишком поздно. Я прожил долгую жизнь на Земле и усвоил этот урок, но увы… было уже поздно. Теперь жизнь мне дала новый шанс, чтобы применить полученные знания на практике и не совершать тех ошибок.

Я крепко обнял девушку и вдохнул запах её волос.

— Да ничего страшного, я понимаю, что тебе это важно, — девушка запустила пальчики в мою, вновь отросшую, шевелюру. — Я вот, пока ты там занимался своими железками, вспомнила как готовить пищу вручную, — когда-то я владела этим на Гурии, но потом стало не до того и как-то подзабылось…

— Ух ты!.. покажешь свои кулинарные шедевры? — я чмокнул девушку и потрепал за противоположное от меня плечо. Та зарделась, тут же начав оправдываться:

— Ну не шедевры… я ещё только вспоминаю…

— Всё равно. Покажи. Я хочу попробовать, — я улыбнулся, утыкаясь носом ей в шейку. Чувство песчаных весов в душе прекратилось. Кажется, я сделал всё правильно…

Глава двадцать восьмая

Патент я получил на следующий день, наконец вздохнув с облегчением — получилось! Осталось поучаствовать в «турнире», который был назначен через декаду, и найти себе производителя. Кроме того, я поинтересовался в местной Сети, что это за «Турнир» такой. После сбора информации я пришел к выводу, что это нехилый такой способ заявить о себе! Ну а если я заявлю о себе, то непременно найдется желающий производить мою продукцию, если она ему понравится… а дальше необходимо лишь договориться о цене. Так как очень много ресурсов будет тратиться на материалы, то я могу рассчитывать не более чем на тридцать-сорок процентов с продажи каждого из доспехов. В общем-то я на это и рассчитывал тогда, когда перелетал из Шейда в Империю, после боя с Райвалом, потому это не стало для меня открытием.

Я было захотел самостоятельно оценить стоимость доспеха, но столкнулся с одной проблемкой… аналогов реактора, как в груди моего доспеха, ни у кого нет, а значит и цены на него тоже…. Вот незадача? Ну да и не важно, сам производитель и оценит.

Всю декаду, что оставалась до турнира, я провёл с Лайлой… весьма необычным способом, надо сказать. А именно — я создавал ей одноразовое средство спасения, для чего она должна была быть постоянно при мне, чтобы это средство под нее настроить. Нет, я конечно мог обойтись и без нее, но твердо решил проводить с ней большую часть времени, тем более, что это возможно. Девушка не была против работы со мной, получая удовольствие от общения, повседневных, обыденных шуточек и минутах такой вот, своеобразной близости. И на душе у меня было спокойно.

Параллельно я дорабатывал свой собственный Доспех, у которого на груди уже красовалась цифра «Восемнадцать». В частности, я встроил те самые чувствительные энергопринимающие датчики, что и в дроида-телохранителя, позволяя напитываться ему от любого тепла, а также заменил центральный реактор на широкую, в два пальца, аргонитовую «таблетку», диаметром с кулак. Предпосылкой к этому послужила выявленная мной уязвимость доспеха…

В тот раз я попросил Лайлу проверить пули с добавлением аргонита — их я создал, что называется, «по пути» — в этом не было ничего такого. Тем более вокруг атмосфера, потому пули весьма актуальны! Вот эти пули необходимо было проверить, что Лайла и сделала. Попадания в корпус не наносили ощутимого вреда, вызывая синие вспышки. Повреждения наносились, но до условно находящегося внутри тела они не доставали, застревая во внешнем слое. Ничего страшного — даже системы небыли задеты. Только броня. Пока Лайла не выстрелила в сердечник — генератор энергии. Для меня не стало открытием, что аргонит, имеющий нереальную прочность, разрушился от аргонитовой пули — подобное разрушается подобным. Вот только датчики, которые я поместил внутрь для замерки повреждений, тут же сообщили о падении количества энергии и общем упадке систем. То есть, фактически, если мне попадут в грудь, особенно в полёте, то всё — я полечу камнем вниз. Просто чудесно! — это, конечно же, сарказм.

Углубившись в размышления, напару с Лайлой, я, совершенно случайно, наткнулся взглядом на аргонитовую «таблетку» — я их сделал аж десяток, когда создавал дроида-телохранителя. Так, на всякий случай. Мой мозг тут же заработал в нужном направлении, шестеренки задвигались и механизм выдал целую теорию, которая выглядит примерно так: