Инженер. Часть 5. Феникс

Жестами показал, что хочу есть. Она о чем-то переспросила, потом устало махнула рукой и, развернувшись, направилась к двери. Все это время, напряженно вслушиваясь в ее речь, только в этот момент я сообразил, что слово «Илия», которое я постоянно слышал, – это мое имя, Илья. Я воскликнул от неожиданного открытия, женщина обернулась и машинально спросила:

– Что-то еще?

Я разинул рот от изумления – я ее понимал. Незнакомка, видимо, заметила что-то в моем лице.

– Что случилось?

– Да то и случилось, что я вас понимаю.

Она нахмурилась.

– Есть? Пить? – И повторила слова жестами.

Только тут сообразив, что говорю на русском, я махнул рукой в сторону кресла – садись. От напряжения заныл затылок, снова повело, как тогда, когда я только вскочил с постели, но все было тщетно. Я не мог выдавить из себя ни одного слова. Я понимал, что она говорит, но слов не помнил и сказать, соответственно, ничего не мог.

Подошедшая к креслу, но так и не опустившаяся в него незнакомка вновь заговорила:

– Ты понимаешь, что я говорю?

По-моему, спрашивала она по инерции, уже не веря в другой ответ, кроме отрицательного. Было забавно видеть, как вытянулось ее лицо, как она замерла, внезапно увидев мое энергичное кивание головой.

– Но я не понимаю, что ты говоришь! – вырвалось у нее.

Я развел руками. А потом старательно, аккуратно повторил за ней только что произнесенную фразу. Запоздало сообразил, что звучит она двусмысленно и замахал рукой, демонстрируя, что это не то, что я имею в виду, а всего лишь урок, простой повтор, и повторил снова. Чувствуя неправильность собственной речи, неровный строй, неправильные интонации и акцент, я морщился. Что за хрень?! Сам знаю, что говорю неправильно, а как правильно, не знаю! Я протянул руку моей хозяйке – помоги.

– Я понимаю тебя, – улыбаясь ответила та.

И я, как ученый попугай на жердочке, сидя в трусах на разобранной постели в таинственном заграничном санатории, затараторил:

– Я понима тебя. Я понимау тебя. Я понимаю тебя.

3

Заговорить так и не получилось. Конечно, я быстро ухватил главное: «да», «нет», «стоять», «говори». Но в моем исполнении слова звучали чуждо и непривычно. Уверенный, что никогда раньше не знал этот язык, тем не менее я его прекрасно понимал. Более того, я чувствовал, что женщина говорит с небольшим акцентом. Не то чтобы язык был для нее не родным, скорее все выглядело так, как будто она родилась и выросла далеко от тех мест, где учил его я. Вот тут-то и была самая большая загадка.

Краткая история, бегло поведанная мне незнакомкой, которую, как я позже выяснил, звали Сурдара, окончательно выбила почву из-под моих ног.

Это не санаторий и не больница. Это мой дом. Я – Илия, я – хозяин. Хозяйка вместе с сыном и Владыкой уехали на север. Я живая легенда – человек, который сражался с какими-то скелле за жизнь Аса – моего сына. Владыку зовут Сам. Хозяйка – Ана, моя жена и тоже великая скелле. И уже заговорщическим шепотом, с оглядкой на дверь: я – эль. Самый настоящий!

После этой информации Сурдара долго испытующе смотрела в мои глаза. Пришлось соответствовать – хмуриться, делать вид, что не время и не место обсуждать такое. Удалось отбиться – не было никакого желания соглашаться с чем-либо, о чем у меня нет ни малейшего понятия.

Окольными путями выведанное «где» помогло мало.

– Как где? А-а! В поместье Владыки. Ну, к северу от Арракиса, в «соури». – Пауза, мое «где?». – Где Арракис? На Дону, где же еще?

Окончательно добила меня фраза: «Тебя спасла Хозяйка. Ана привезла тебя на яхте Владыки из-за океана. Ты очень сильно болел, а может, и не болел – кто вас, элей, знает, но теперь, похоже, скоро поправишься».

Я что, в Америке? Или в Австралии? Никак не мог вспомнить имя моей жены, но был уверен, что ее точно зовут не Анна. Пользуясь моим замешательством, Сурдара выскочила из комнаты и пару минут спустя – я все это время сидел, уставившись в темное окно, и пытался нащупать хоть какую-то связь между собственными воспоминаниями и этой безумной историей – она вернулась с миской незнакомой каши и самой настоящей деревянной ложкой.

Под потоком информации, в которой я уже даже не пытался разбираться, настолько она была мне чужда, быстро смолотил оказавшуюся необыкновенно вкусной сладковатую кашу с кусочками каких-то по виду макарон кисловатого вкуса.

Сурдара откровенно радовалась моему аппетиту и, когда я закончил, внезапно хлопнула в ладоши.

– Совсем забыла! Прости, хозяин Илия. Здесь в столе – твои вещи. Не все, конечно. Но Хозяйка сказала, что это самое ценное, что есть у тебя.

Она выдвинула уже знакомый мне ящик, и я честно кивнул, показывая, что узнал их.

– Утром принесу одежду. Вода на столе. Если что-то понадобится, просто крикни – я сплю чутко. Не переживай – буду немедленно. Теперь, если Илия не против, я бы пошла, – устало и вопросительно она смотрела на меня. – Надо выспаться.