Инженер и Княгиня

Вот так и начиналось загнивание советской верхушки. Блатные, дети прежней верхушки — карьеристы и прочие проходимцы, в душе уже поголовно антисоветчики, все наверху, в тёпленьких местах, устраивались, а в массы толкали «политику партии и государства». И, конечно, огромную роль тут играла «гнилая интеллигенция». Она и была гнилой, и именно та часть, что наверху, самая подкормленная и возвышенная. А так, смешно получилось — глупый «бывший» полез защищать советскую власть. Хотя, меня, накаченного частническим мировоззрением из будущего, нахватавшегося и ярых либеральных идей, вполне можно было считать антисоветчиком. Вот и музыку всё толкал западную. Ну, тут просто воровской инстинкт хватать то, что лучше и дороже продаётся. Как раз сейчас я смогу подкормиться на Западе сытнее и нажить себе небольшую подушку безопасности. А то потом окажусь голым и беззащитным.

Выходные дни мы с Ингой провели дома. Как-то незаметно и похолодало. В начале января температура держалась около нуля градусов, а теперь и днём доходило до минус пятнадцати. Ночью было чуть холоднее. Хотя, и сырость сильно надоела. Мы и гуляли, но много занимались сочинительством. Дошли до середины повести, но часть требовалось переписать. Хотя, так всегда. Не раз придётся. Хотя, и отдыхали. Новости, вот, смотрели по телевизору. Оказалось, что наш советский «Луноход-2» бороздил лунные моря. А в Америке Ричард Никсон стал во второй раз стал президентом. Честно говоря, кто там у них как бы у руля, никогда ничего не решало. Мне не надо было говорить, что США управляли олигархи, и это страна всегда проводила враждебную СССР и России политику. Разные периоды потепления и охлаждения отношений на общее состояние дел в целом не влияли. Шумиха, да, стояла, но ничего серьёзного.

Вот воскресенье нас позвали на небольшие посиделки в узком кругу. Оказалось, к нам в четвёртую, свободную комнату в пятницу вселилась очередная семейная пара. Молодожёны — среднерослый и крепкий Андрей и малышка Надя Малаховы, ровесники Инги, инженер и лаборантка термического участка с того же тракторного цеха, что и Лихов. Они и поженились только в прошлую субботу. Парень с девушкой ранее жили в разных общежитиях, а теперь, как молодая семья, получили отдельное жильё.

Я и сам чувствовал, что и нам с Ингой надо срочно улучшить жилищные условия, и поэтому в последние дни находился в поиске сдаваемых квартир. Конечно, шерстил разные объявления. Но пока по звонкам с телефона на работе так ничего и не подвернулось. Цена меня не волновала, и хотелось отдельную квартиру, но всё попадал на квартиры с хозяевами или другими жильцами. С одной стороны, плохо, что своего телефона нет, а с другой, нас никто не беспокоил, и мы сами тоже никому не звонили. Ингу это сильно бесило — она всё хотела общаться с подругами, может, и друзьями, но телефон внизу был заточен, прежде всего, для связи с заводом, так и был занят всё время, поэтому ей не всегда удавалось дозвониться, куда хотелось.

В понедельник у меня началась очередная рабочая неделя. Но тут меня нежданно припахали и направили в цех по производству военной техники, и даже до конца месяца. А там, по старой памяти, сразу привлекли к монтажу большой партии сложного импортного оборудования. Хотели оставить на сверхурочные, но я не согласился. У меня тут жене рожать скоро, и она одна сидит в общежитии. Вдруг что случится, кто ей поможет?

И, ясно, что это не могло остаться без ответа. Уже во вторник меня вызвали к замначальника отдела. Хотя, сам он отсутствовал, а в его кабинете меня встретили начальник моего бюро и секретарь парткома Горохов Иван Тимофеевич. Я его мало знал, а так, хоть и краснобай, но, вроде, мужик с понятиями.

— Тут, товарищ Репнин, говорят, Вы слишком возгордились. Мы знаем, что Вы талантливый композитор, и уже отметились и за рубежом. Егор Нилович не даст соврать, сами ему признались. Да, хорошие доходы получаете — одни комсомольские взносы больше своей зарплаты платите. И, наверное, оттого не хотите участвовать в монтаже важного оборудования, планы срываете? Руки с коллегами распускаете, и нехорошие слухи о них распространяете. Жалоба, вот, от товарища Леонида Чубайса поступила. Решил, пока дело всё-таки не передали в товарищеский суд, поговорить с Вами.

Надо же, даже Чубайс? Не знал! Но если так, не жалко! За одну фамилию! Хотя, возможно, и родственник? То, тем более!